В отличие от предков, пребывавших в ином мире, вождь находился среди людей, поэтому его связь с духами и с людьми была окружена системой табу, ограждающей вождя от контакта с профанным миром: он не должен был ступать на землю, иначе по ней нельзя будет ходить его подданным, касаться пищи руками, покидать свою резиденцию и т. п.
Происходила постепенная сакрализация (обожествление) вождя. Ему приписывалась сверхъестественная сила. Вождь, превратившийся в царя, становился чисто ритуальной фигурой. Он считался номинальным собственником всей земли, ему подносили первые плоды урожая ямса (для обеспечения общего изобилия): могила стала одним из главных святилищ, при его погребении приносились человеческие жертвы. Стоило сакрализованному правителю нарушить какое-либо табу или их совокупность (часто его провоцировали недовольные им жрецы или знать), как он должен был быть низложен или превращен в объект ритуального убийства.
Петрухин В. Я. Сакрализация власти
Сакрализация правителя (вождя, царя) не только освящала его власть, но и ограничивала возможности злоупотребления ею. Эти ограничения заключались в ритуализации кормления, поборов, даней; сбор дани и объезды правителем подвластной территории совпадали, как на Фиджи, Гавайях и др„ с календарным праздничным циклом (как правило, сбором урожая), включали ритуальные пиры, посещение святилищ, табуирование облагаемой податью территории и т. п. Сам маршрут был сакрализирован: он сопоставим с мифологическим маршрутом культурных героев, объединявшим территорию социума. У майя к власти ежегодно допускался вождь одной из четырех фратрий: смена власти соотносилась с представлением о том, что миром управляют поочередно четыре божества. Такое разделение препятствовало сосредоточению власти в руках единого правителя.
В Полинезии аристократия, включавшая и жрецов, была окружена многочисленными запретами, которые указывали на ее причастность к сакральному миру, в отличие от общинников, принадлежавших миру профанному. Вне освященной религией системы статусов находились рабы или иноплеменники, вроде шудр в Индии или охотников ква в африканском государстве Куба. В эпосе монго о Лианже герой не желает появиться на свет тем же путем, что и рабы: он выходит из ноги матери.
Предания некоторых народов возводят власть вождей к могущественным легендарным колдунам: таковы «король воды» и «король огня» у джарай Индокитая. У других народов Индокитая главными функциями старейшин общин считались ритуальные.
Источник: История первобытного общества. Эпоха классообразования. М, 1988. С. 424-426.
Вслед за сакрализацией власти наступила очередь сакрализации собственности. В Древней Месопотамии археологи обнаружили печати, несущие сакральные изображения, а антропологи - табу, охраняющие имущество вождей. Зародилось новое явление, обозначаемое в современной науке «престижная экономика»; она позволяла вождям накапливать огромные богатства, которые вначале выполняли совсем иную, чем позже, функцию. Богатства нужно было раздавать на ритуальных пиршествах. У многих народов требовалось отдавать все. Отсюда парадоксальные убеждения, будто истинный вождь должен умереть в бедности, ходить в рваном плаще. Скандинавских конунгов называли жадными до богатств, но щедрыми на подарки. Мольбами о богатствах полны многочисленные гимны «Ригведы». В пантеоне появились новые божества - древнегреческий Плутос, Адже Шалуга у йоруба, символизировавшие богатства. Богатство воспринималось как «дар богов» (славянское «бог» - богатство, «убогий» - нищий).
В системе аристократических верований, закрепляемых, иногда насильно, через официальную мифологию, боги, связанные с богатством и торговлей, наделялись только положительными качествами. В неофициальной же, народной системе верований им приписывали негативную символику. Это и понятно: для бедных несметные богатства-признак воровства и корысти, для знатных - показатель трудолюбия и терпения. В результате у некоторых народов один бог отвечает за то и другое, наделяется как позитивной, так и негативной атрибутикой. Яркий пример - древнегреческий бог Гермес, покровитель торговли и воровства. У йоруба покровителем торговли считался Эшу, связанный и с богатством, и с колдовством, противостоящий богу социального порядка и культурному герою Ифе.
Постепенно религия помимо культурных начинает выполнять и социальные функции. «Высокая» религия, защищающая интересы официальных властей, вначале отделилась, а затем стала подавлять «низкую», бытовавшую в народной среде. Обвинения в колдовстве у народов Африки и Европы выдвигались против конкурентов в борьбе за наследство, соперников вождей, людей, неугодных тайным союзам и властям.
Сегодня появилось множество новых политических институтов, о которых прежде и помыслить не могли. Институты открытой демократии: согласительные комиссии, общественные советы и палаты, слушания по различным проблемам. В самостоятельное явление выделяют президентское правление как государственный институт.
Политические институты выступают носителями общественных отношений (вместе с теми людьми, которые работают в них: чиновниками государственных учреждений, аппаратом политических партий и общественных движений, редакционными сотрудниками газет, служащими и работниками фирм, корпораций и объединений). В сфере политических институтов пиар (от англ, public relations (PR) -связь с общественностью) представлен пиар-агентствами, пиар-фирмами, консультационными фирмами, пресс-центрами, пресс-службами, пресс-бюро, службами по связям с общественностью и т. п.
Совсем недавно, в 2000 г., в нашей стране появился институт полномочных представителей президента в регионах. Его главная задача-борьба за наведение там правового порядка. Но вместо этого они занимаются хозяйственной деятельностью, пытаются укрепить свое собственное влияние, свой собственный авторитет, втягиваются в бесплодные конфликты с губернаторами. По мнению некоторых политических деятелей, введение института полномочных представителей является ошибочным.
Для традиционных обществ в принципе нехарактерна идея дробимости власти. Правитель является единственным носителем сакрального статуса, любые иные институты власти автоматически воспринимаются как подчиненные ему агенты. В случае попыток копирования западной модели разделения властей, как правило, законодательная власть воспринимается как нежелательный, дестабилизирующий и ненужный конкурент не только самим правителем, но и большинством населения. Поэтому нередко во главе нового посттрадиционного государства становится лидер харизматического толка, облеченный почти неограниченными полномочиями, а руководимая им партия превращается в государственную, монопольную.
Хорошо иллюстрируют данную ситуацию, например, практикуемые в ряде африканских государств обновленные формы традиционной клятвы верности. Преданность обещают уже не вождю или королю, а партийному лидеру (не народу, не стране!). Например, в Габоне члены политбюро произносят перед вступлением в должность клятву: "Я клянусь и обязуюсь… быть лояльным и верным генеральному секретарю партии" (Бочаров 1992: 227). В Заире после переворота 1965 г. к власти пришел Мобуту Сесе Секо. Он является главой государства и возглавляет единственную в стране партию (НДР), объединяющую практически все взрослое население страны. В стране существует культ личности Мобуту ("мобутизм") – вождя и отца нации, который выступает в качестве оплота мира и стабильности в стране. "Мобутизм" трансформировался в светскую религию, в число базисных постулатов которой входит обоснование исконности власти Мобуту, соответствие ее традиционным ценностям заирского народа, внешнее подобие президентской власти власти традиционного вождя. Каждый день перед телевизионными новостями идет заставка с портретом Мобуты и со словами: "Заир – одна страна, у Заира одна партия, а у партии один вождь" (Хорос 1996: 32‑34).
В известной степени схожие тенденции можно было наблюдать в союзных республиках Средней Азии. В газете "Правда" от 25 января 1986 г. приводится информация о первом секретаре одного из райкомов КПСС в Дагестане Османове, который "дошел до того, что ему не нравилось, когда называли его по имени‑отчеству, и требовал, чтобы обращались к нему "ахюр", что в переводе означает "ваше величество". В.В. Бочаров цитирует аналогичный пример из "Казахстанской правды" за 1987 г., в котором подобный факт сообщался в отношении первого секретаря Чимкентского райкома партии (Бочаров 1997: 139).
Про туркменбаши слагают легенды. Согласно одной из них он, подобно архаическим вождям, смог во время официальной встречи с президентом США, которая проходила на свежем воздухе, разогнать тучи и предотвратить дождь. Еще более впечатляет текст ежедневного утреннего обращения дикторов государственных туркменских телерадиостанций к народу:
Аллах благослови нашего вождя. Сохрани ему жизнь на долгие годы и окажи ему содействие во всех начинаниях Туркменистан – моя родина, и, если я нанесу ущерб своему отечеству, пусть отсохнут мои руки, если я скажу что‑то плохое о своем президенте, пусть отсохнет мой язык, а если же я изменю своей родине, то пусть прекратится мое существование (Васильев 19986: 173).
Семантика данного обращения очевидна и не требует расширенных комментариев. Если в рациональном государстве применение санкций основывается на узаконенном насилии, то в традиционном обществе власть носит священный характер, нарушение сложившихся норм ведет к нарушению равновесия между миром людей и миром сверхъестественных сил, к вмешательству богов и злых духов в дела людей.
Факты и их взаимосвязи, приведенные в разделе 1, иллюстрируют процесс утраты государственной властью Российской империи своего священного характера, т.е. процесс утраты ею того, что в политологии большей частью именуется термином «сакральность». Поэтому сначала о самом слове «сакральность».
Как сообщает наиболее доступная в наши дни энциклопедия - Википедия, - «Сакра́льное (от англ. sacral и лат. sacrum - священное, посвященное богам) - в широком смысле всё имеющее отношение к Божественному, религиозному, небесному, потустороннему, иррациональному, мистическому, отличающееся от обыденных вещей, понятий, явлений. Сакральные объекты имеют не только материальное измерение, но и духовное, связаны с высшим миром. Сакральное искусство воплощает идеи и образы Божественного. В западно-европейской традиции Ars Sacra (сакральные искусства) - все художественные предметы, имеющие отношение к богослужению, преимущественно церковная утварь. Сакральное время не подчиняется установленным физическим законам, предполагает особое исчисление, определяет порядок ритуалов. Сакральное пространство - среда общения человека с высшим миром, Божественным и потусторонним. Сакральные тексты содержат основы религиозного учения и могут быть объектом поклонения. Сакральные действия - это, как правило, богослужение и религиозные обряды. Сакральное включает не только сферу религиозного, но и широкий спектр представлений, относящихся к магии, эзотерике, мистике и холистическим учениям. В последнее время этот термин популярен среди представителей право-националистических движений, которые противопоставляют сакральное, как жизненный принцип, меркантильности общества потребления. Сакральное противоположно профанному, то есть, мирскому, повседневному». В этом истолковании упущен один аспект:
Сакральное - проистекающее от Бога, в силу чего оно объективно священно, а не возведено в ранг святыни сами людьми в нарушение заповеди «не сотвори себе кумира».
Если анализировать употребление этого термина по отношению к государственной власти на протяжении истории, то выявится взаимосвязь:
- В периоды подъёма и активного развития общества, во многом обеспечиваемых ОПРЕДЕЛЁННОЙ концепцией, которой подчинено государственное управление, и качеством государственного управления в соответствии с концепцией, государственная власть наделялась людьми атрибутами сакральности потому, что воспринималась ими как объективно сакральная.
- Периоды упадка и затяжных кризисов характеризовались тем, что люди отказывали исторически сложившейся государственной власти в сакральности по той же причине (обусловленность качества жизни ОПРЕДЕЛЁННОЙ концепцией и качеством государственного управления в соответствии с нею).
- Многие агрессии, инициируемые врагами как внешними, так и внутренними, начинались с того, что агрессор направлял свои действия на то, чтобы государственная власть потенциальной жертвы агрессии утратила сакральность во мнении людей.
Это могло быть как результатом утраты властью объективной сакральности, так и результатом нравственно-этического разложения общества или политически активных социальных групп в его составе. В истории гибели Российской империи имело место и то, и другое: государственность утрачивала объективную сакральность; а некоторая часть политически активных слоёв общества, деградировав в нравственно-этическом отношении, клеветала на власть с целью её дискредитации и десакрализации даже в тех случаях, когда власть действовала достаточно адекватно по отношению к потоку событий. - Наряду с этим многие представители самой государственной власти и обслуживавшие власть идеологи во все эпохи стремились к тому, чтобы подвластное общество воспринимало исторически сложившуюся государственную власть именно в качестве сакральной, хотя и не всегда достигали в этом стремлении успеха - как в силу процесса утраты властью объективной сакральности, так и в силу сложившихся в обществе в прошлом и продолжавших господствовать негативных предубеждений в отношении власти. Идиомы о «чести мундира» и «чёрном кобеле», которого не отмыть до бела, - о стремлении представить власть сакральной в ситуациях, когда её действия свидетельствуют об обратном.
Особый практический интерес представляет вопрос о политике власти, направленной на то, чтобы в обществе её воспринимали в качестве поистине сакральной. Дело в том, что:
- если общество воспринимает государственную власть в качестве сакральной, то проведение политического курса государства в жизнь упрощается, поскольку:
- выполнять распоряжения власти - долг каждого гражданина не перед властью, а перед его собственной убеждённостью в правоте власти;
- перед государственной властью не встаёт вопрос о том, что она должна убеждать общество в полезности для общества каждого из её политических проектов и распоряжений, поскольку общество доверяет власти и её представителям как личностям и признаёт их компетентность в вопросах государственного управления вообще и во благо общества в особенности;
- если общество не воспринимает государственную власть в качестве сакральной, то перед государственной властью встают:
- два вопроса - о её собственной легальности и легитимности;
- и проблема - для того, чтобы её распоряжения выполнялись, власть должна убедить общество в полезности её политических проектов и распоряжений для общества и в несостоятельности мнений своих политических оппонентов, что в силу складывающихся политологических и культурологических обстоятельств не всегда оказывается возможным для власти, не воспринимаемой обществом в качестве сакральной, вследствие того, что власть успела утратить «кредит доверия» .
Соответственно, государственная власть, которой отказано в признании её сакральности, вынуждена терять время на разного рода дискуссии и опровержения сплетен и заведомо клеветнических вымыслов о ней, по какой причине, проигрывая в быстродействии, она не способна обеспечить высококачественное управление в отношении тех целей, которым привержена де-факто; но и в случае отказа от дискуссий она не в состоянии обеспечить высококачественное управление, поскольку вынуждена преодолевать безучастность населения к её политическим проектам и распоряжениям и целенаправленный саботаж их выполнения. Потери времени властью на убеждение и принуждение к исполнению её решений в этом случае, могут быть столь большими, что власть окажется полностью недееспособной и рухнет сама с более или менее тяжёлыми и продолжительными последствиями для общества.
Но если в прошлом - в эпоху господства религиозных культур - вопрос о сакральности государственной власти ставился открыто, то в наши дни его подменяют вопросами о легальности и легитимности власти. Причины этого в том, что в эпоху господства религиозного миропонимания источником государственной власти считалась воля Бога (или богов - в политеистических системах). После того, как наука в Западной региональной цивилизации освободилась от кураторства церкви (но так и не освободилась от кураторства синагоги), и возникла политология, то при господстве обнажённо атеистического или агностического миропонимания, сакральность государственной власти в указанном выше смысле перестала восприниматься как объективно существующее явление. Но проблемы взаимоотношений государственной власти и народа и состоятельности власти в аспекте полезности её для общества остались, вследствие чего атеистическая политология Западной региональной цивилизации стала описывать их при помощи терминов «легальность» и «легитимность» власти.
Казалось бы: какая разница, в каких терминах описывать взаимоотношения государственной власти и общества, если речь идёт об одной и той же проблематике? Разница, однако, есть, и состоит она в том, что:
- термин «сакральность» государственной власти подразумевает:
- объективность различия Добра и Зла в их конкретных проявлениях в жизни;
- и факт служения государственной власти тому, что объективно является Добром, источником которого в религиозном миропонимании является Бог (либо боги - в политеистических верованиях);
- термины «легитимность» и «легальность» власти, а также и связанные с ними прочие термины подразумевают только полезность власти для более или менее широких социальных групп в составе общества и юридически безупречное её происхождение и воспроизводство на протяжении некоторого времени, на которое в историческое прошлое распространяется память тех или иных политически активных слоёв общества .
Но в этом случае объективность различия Добра и Зла - вопрос дискуссионный, поскольку представления об этом в ЗАВЕДОМО невежественных толпо-«элитарных» обществах - исключительно субъективные, и апелляция к каким-либо высшим по отношению к обществу нравственно-этическим авторитетам - не признаётся. Как следствие в таком обществе неизбежна жизнь под властью принципа, следование которому порицал ещё царь Соломон: «Сила наша будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным» (Премудрость Соломона, 2:11) . Под воздействием этого принципа, действующего на всех шести приоритетах обобщённых средств управления, по произволу «сильных» целенаправленно формируются господствующие над толпо-«элитарным» обществом представления о Добре и Зле и их различии в конкретике жизни.
Но как писал святитель Игнатий Брянчанинов, «природа возвещает Бога» . И соответственно он считал необходимым преподавать естественные науки не только в светских, но и в особенности - в духовных учебных заведениях:
«Особливо нужно знание естественных наук, потому что в наше время нигилисты утверждают своё учение якобы на естественных науках. Нужно знать, что они утверждают здание нигилизма не на естественных науках, а на произвольных, нелепых гипотезах, т.е. предположениях или вымыслах, которых нет возможности доказать теми доказательствами, при которых единственно наука признаёт познание верным и без которых все блестящие гипотезы остаются при достоинстве игры воображения, при достоинстве бреда» .
В этом Игнатий Брянчанинов был прав. Прошло уже полтора века, как он высказал это мнение, которое подразумевает, что для атеистов объективность различий Добра и Зла независимо от их субъективных представлений об этом, выражается в том, что жизнь общества либо опирается на объективные закономерности, либо противоречит им, вследствие чего общество терпит разного рода неурядицы: внутрисоциальные конфликты, рост статистики заболеваемости, экологические и экономические бедствия и т.п. - всё это закономерные следствия нарушения объективных закономерностей бытия человеческого общества в гармонии с Природой.
Т.е. это показывает, что сакральность власти - явление объективное, и выражается оно в реальном выявлении и разрешении проблем, унаследованных от прошлого, и в профилактировании возникновения новых проблем. Соответственно притязания на сакральность власти могут проистекать из субъективизма, но качество объективной сакральности власти может достигаться только в том случае, если власть в своей политике опирается на объективные закономерности развития человеческого общества и профилактирует и подавляет деградационные процессы и возникновение разного рода проблем. Это едино как для носителей атеистического миропонимания, которые признают объективность законов Природы, в том числе и тех, что действуют в отношении человечества и культурно своеобразных обществ в его составе, так и для носителей религиозного миропонимания, для которых в объективных законах Природы выражается Божие предопределение бытия Мироздания.
Объективные закономерности, которым подчинена жизнь человеческого общества как в аспекте обеспечения безопасности, так и в аспекте разного рода угроз безопасности и заведомой вредоносности тех или иных видов деятельности, можно разделить на 6 групп. В каждой из них закономерности оказывают то или иное воздействие друг на друга, а также - и на закономерности других групп, поскольку Мир един и целостен:
- Человечество - часть биосферы, и существуют объективные закономерности, регулирующие взаимодействие биосферы и Космоса, формирование биоценозов и взаимодействие биологических видов в пределах биосферы.
- Человечество - специфический биологический вид, и существуют специфические биологические (физиологические и психологические) видовые закономерности, регулирующие его жизнь.
- Существуют нравственно-этические (ноосферные, эгрегориальные и религиозные) закономерности, регулирующие взаимоотношения обладателей разума и воли. И вопреки мнению многих, закономерности этой категории выходят за пределы человеческого общества, а этика, диктуемая с иерархически более высоких уровней в организации разного рода систем, - обязательна для иерархически низших уровней и отступление от её норм наказуемо. Соответственно отступничество от праведности - нравственности, свойственной Всевышнему, - главная нравственно-мировоззренческая причина биосферно-социального экологического кризиса.
- Культура, которую генетически предопределённо несёт человечество, вариативна, и существуют социокультурные закономерности, следование которым гарантирует устойчивость общества в преемственности поколений, а их нарушение способно привести к его исчезновению в течение жизни нескольких поколений под воздействием деградационных процессов.
- Исторически сложившаяся культура всех обществ нынешней глобальной цивилизации такова, что мы вынуждены защищаться от природной среды техносферой. Техносфера воспроизводится и развивается в ходе хозяйственной и финансовой деятельности, и существуют финансово-экономические закономерности, предопределяющие как развитие общественно-экономических формаций, так и их деградацию и крах.
- Всё это в совокупности может приводить к конфликтам интересов и конфликтам разных видов деятельности, разрешением которых необходимо управлять. И существуют объективные закономерности управления, единые для всех процессов управления, будь то езда малыша на трёхколёсном велосипеде либо комплексный проект, осуществляемый несколькими государствами на принципах частно-государственного партнёрства.
Что можно узнать из обязательных для изучения в школах и вузах России и зарубежья курсов социологии, политологии, юриспруденции, экономики, предназначенных для подготовки специалистов управленческого профиля для работы в государственном аппарате и в бизнесе? - НИЧЕГО. Но также обстояло дело и в Российской империи, включая и те учебные программы, которое осваивали наследники престола. Из этого невежества, как совершенно правильно указывал И.Брянчанинов (ко мнению которого не прислушался никто из трёх последних императоров), и проистекают разговоры об исключительно субъективной обусловленности представлений о Добре и Зле и их различии в конкретике жизненных проявлений.
И хотя такого рода невежество было и в прошлом, но власть монархов считалась сакральной вследствие признания принципа «всякая власть от Бога». Это находило общедоступное для восприятия выражение в церемониях введения во власть претендента, в которых главную роль играли представители соответствующего религиозного культа. И если претендент не соответствовал требованиям легальности и легитимности, то считалось, что его прохождение через соответствующую церемонию делает его власть сакральной, поскольку в противном случае «высшие силы» не допустили бы этого. Однако при этом игнорировался тот факт, что Вседержительность включает в себя две составляющие:
- Божию милость
- и Божие попущение ошибаться и злоупотреблять Божьим доверием людям.
Наличие попущения означало и означает, что церемониал мало что значит в обретении властью действительной сакральности.
Соответственно:
- Иосиф Волоцкий в своих рассуждениях об отношении верующего к «строптивому» царю и его власти был прав.
- Выражение «всякая власть от Бога» не даёт ответа на вопрос: а та или иная конкретная власть - она как - большей частью своих действий «милостью Божией» либо «попущением Божьим»?
- М.Е.Салтыков-Щедрин власть «помпадуров» на Руси прямо относил к области действия попущения Божиего, фактически прямо указывая на то, что императорская власть на Руси объективную сакральность утратила, но «мужик» об этом пока ещё не догадался, но как только «мужик» об этом догадается, - всё: конце этой власти.
Соответственно:
Самая большая ложь, которую власть может выдать в общество, это - официальные заявления о том, что она действует милостью Божией, в то время как реально её действия - наиболее значимые в аспекте формирования будущего - лежат в области попущения Божиего.
Вопрос только в том, находится ли власть в самообольщении, либо она лжёт, осознавая этот факт. Вне зависимости от последнего обстоятельства именно эта ложь характеризует три последних царствования. Кроме того, вне зависимости от того, пребывает власть в самообольщении либо лжёт осознанно, - последствия для общества в принципе одни и те же в силу того, что информация и алгоритмика в процессе такого управления объективно неадекватная решению задач в русле Промысла. Из этого обстоятельства и проистекает русская поговорка «народ согрешит - царь отмолит, царь согрешит - никто не отмолит» (В.И.Даль приводит её в своём Словаре).
В библейской культуре сакральность власти, как считается, обеспечивалась автоматически таинством помазания на царство, осуществляемым институтом церкви, либо верностью «демократически избранного» главы государства клятве при вступлении в должность на Библии либо на конституции страны. В небиблейских государствах для сакрализации власти используются аналогичные по сути ритуалы с тою лишь разницей, что клятвы приносятся не на Библии.
Однако, как было отмечено выше, качество жизни общества обусловлено двумя факторами: концепцией управления и качеством государственного управления в соответствии с действующей концепцией. Это обстоятельство неизбежно приводит к выводу:
- если концепция объективно сакральна, то власть, обеспечивая достаточное для воплощения концепции в жизнь качество государственного управления, как следствие - автоматически - обретает сакральность;
- если же концепция сама по себе - отсебятина, выражающая мирское своекорыстие тех или иных политических сил, то такая концепция в принципе не может быть сакральной, со всеми вытекающими из этого факта последствиями для власти и для верноподданной ей части общества.
В последнем случае, если оппозиция власти будет следовать сакральной по её сути концепции, то сакральность обретёт именно оппозиция, и если она после обретения государственной власти сохранит верность сакральной концепции, то и новая государственная власть будет сакральной.
Если говорить о цивилизации Руси - России, то раздрай между заведомо не сакральной концепцией, которой реально подчинена власть в различном её оформлении на протяжении истории, и народным требованием к власти - быть сакральной, проистекающим из совести множества людей, - норма жизни на протяжении большей части последнего тысячелетия. Исторически непродолжительные периоды, когда власть была действительно сакральной, - только тому подтверждение.
Дело в том, что социологические воззрения Христа в предельно краткой форме выражены в его словах: «Закон и пророки до Иоанна . С сего времени Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него» (Лука, 16:16) .
Но именно это учение о становлении Царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве, в официальном церковном учении, унаследованном Русью от Византии в готовом к употреблению виде, объявлено ересью.
В ранг же сакральной официальной церковью на протяжении всего этого времени возводится идеология, в основе которой воззрения апостола Павла: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный» (К Ефесянам послание апостола Павла, 6:5-8) .
Но народ от власти, - будь она в лице великого князя, царя, генерального секретаря ЦК КПСС и Политбюро, избранного президента постсоветской РФ и патриарха Московского и всея Руси, - ждал и ждёт правления в русле истинного Христианства: «Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него».
В силу изложенного монархия как, в прочем и другие формы правления, сами по себе сакральностью не обладали и обладать не могут. Видимость сакральности (священности) власти, а равно - монарху придавал культ идеи: монарх - наместник Божий на Земле, и служение ему - эквивалентно служению Богу . В России это идеологическое обоснование монархического правления, как было отмечено в разделе 1, восходит к Иосифу Волоцкому.
Но как было показано выше, реальная сакральность власти и политическое шоу её сакрализации - разные явления. В частности вследствие этого, монархический абсолютизм, не обладая реальной сакральностью (он обладал только видимостью сакральности, производной от церковного культа идеи «монарх - наместник и помазанник Божий»), ушёл в прошлое. Он ликвидировался двумя путями:
- тем, кто это понял, но пожелал сохранить монархию хоть в каком-то виде, - «мировой закулисой» было позволено перейти к конституционной монархии,
- те абсолютистские монархии, которые этого не поняли или не пожелали подчиниться «веяниям времени», индуцируемым «мировой закулсой», были ликвидированы в ходе оплаченных транснациональным банковским истэблишментом «демократических революций», в результате которых возникали разнородные республики либо диктатуры.
Единственной защитой от такого рода происков и успехов политики «мировой закулисы« может быть только действительная сакральность власти, возникающая как результат проведения ею политики (глобальной, внешней и внутренней) в русле Промысла Божиего.
Но и в республиках, и в диктатурах проблема сакральности государственной власти была и остаётся актуальной, поскольку легальность и легитимность государственной власти, даже если они достигнуты, не гарантируют обретения властью сакральности под воздействием шоу её сакрализации: объективные закономерности, шесть категорий которых упомянуты выше, действуют вне зависимости от шоу - «расфуфыренность» паровозов и прочие выражения «верноподаннности» не воспрепятствовали катастрофе в Борках и последующему краху империи; вся тщательно продуманная ритуальщина, хотя и пленяла толпарей третьего рейха, придавая власти фюрера видимость сакральности, не защитила рейх от разгрома и т.п.
«Императорский строй мог бы существовать до сих пор, если бы «красная опасность» исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин или Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых...
Или ж, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.
Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армий, более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно вынесли резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?
Описания противоправительственной деятельности русской аристократии и интеллигенции могло бы составить толстый том, который следовало бы посвятить русским эмигрантам, оплакивающим на улицах европейских городов «доброе старое время». Но рекорд глупой тенденциозности побила, конечно, наша дореволюционная печать.
Личные качества человека не ставились ни во что, если он устно или печатно не выражал своей враждебности существующему строю. Об ученом или же писателе, артисте или же музыканте, художнике или инженере судили не по их даровитости, а по степени радикальных убеждений. Чтобы не идти далеко за примерами, достаточно сослаться на философа В.В.Розанова, публициста М.О.Меньшикова и романиста Н.С.Лескова.
Все трое по различным причинам отказались следовать указке paдикалов. Розанов - потому что выше всего ставил независимость творческой мысли; Лесков потому что утверждал, что литература не имеет ничего общего с политикой; Меньшиков - потому что сомневался в возможности существования Российской Империи без Царя. Все трое подверглись беспощадному гонению со стороны наиболее влиятельных газет и издательств. Рукописи Лескова возвращались ему непрочитанными, над его именем смеялись самые ничтожные из газетных репортеров, а несколько его замечательных романов, изданных на его же собственный счет, подверглись бойкоту со стороны предубежденной части нашего общества. Немцы и датчане, под предводительством Георга Брандеса, были первые, которые открыли Лескова и провозгласили его выше Достоевского» .
Тем не менее, вопреки всему этому, монархическая идея снова овладевает «умами» (кавычки здесь просто безальтернативны) представителей некоторых «элитарных» кланов России, поскольку постсоветский буржуазно-либеральный режим не обладает ни легальностью происхождения, ни легитимностью, ни сакральностью. Политический проект возобновления монархического правления путём помазания на царство того или иного претендента не погашен, и есть те, кому это видится единственной и безальтернативной возможностью сакрализации государственной власти в России.
В деле реставрации монархии им помогают представители ростовщического клана Ротшильдов, естественно, пекущегося не об интересах России, а о своих собственных интересах и интересах своих хозяев. Но никого из правителей не интересует - примет ли монархическую форму правления общество в целом, а не только «элитарные» кланы, которые почему-то уверены, что проблема сакральности власти в России будет решена возобновлением монархического правления «царя Георгия» - потомка не только бывшего великого князя Кирилла Владимировича, но и Гогенцоллернов (правящей династии Германии) и грузинской династии Багратидов, происхождение которой возводят к библейскому царю Давиду. Никого из них не интересует, как это всё соотносится с объективными закономерностями бытия человеческого общества.
Сакральности у такой власти не будет, хотя её легитимность Ротшильдами и К О будет признана, но и исторически преемственной легальности такой власти тоже не будет. Кроме того в начале ХХ века православие само утратило даже видимость сакральности, поскольку многие в России поняли: Русская православная церковь - церковь кесаря, но не Бога. В этом её прямо обвинил Л.Н.Толстой в статье «Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении» . И как заметил В.О.Ключевский, «на З[ападе] церковь без Бога, в России Бог без церкви» . Такой статус церкви стал результатом её фактического атеизма, вследствие возведения хилиазма-милленаризма в ранг ереси, и в народах многонациональной Русской цивилизации многие почувствовали это к концу XIX - началу ХХ века. Именно следствием этих двух обстоятельств (утрата РПЦ сакральности и ощущение этого факта в народе) стали одной из объективных причин революции и гражданской войны.
Именно поэтому речь должна идти о деятельности носителей высшей государственной власти в согласии с иерархически наивысшим всеобъемлющим управлением, которое в религиозной лексике имеет имя - Бог, а в атеистической - законы Природы, включая и ноосферные законы - по их сути нравственно-этические. И эта связь тем более эффективна и действенна, чем более нравственно праведны носители высшей государственной власти. Через это реализуется принцип «не в силе Бог, а в Правде», альтернативный принципу «сила наша будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным». И Русская многонациональная цивилизация - вследствие притязаний на самоназвание «Русь святая» - может развиваться только, если власть в ней - сакральна по сути, а не когда в результате шоу «принудительной сакрализации» узурпаторам власти или их марионеткам удаётся на некоторое время убедить толпу в священности власти и в священности особ её носителей.
Либерал-демократы, не понимая существа сакральности власти как явления объективного, объясняют себе и народу этот феномен Русской цивилизации достаточно примитивно: «Царь хорош - бояре плохие». Но и цари, как показывает исторический анализ, не всегда в России были хороши, как бы задним числом их ни причисляли к лику святых праведников и невинных страстотерпцев Христа ради вопреки тому, что они рулили Россией большей частью в пределах попущения Божиего, а не в русле концепции построения Царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве.
По отношению к современности и перспективам либералы априори предлагают считать, что сам институт высшей государственной власти в условиях господства либеральных («демократических») идей всегда обладает этой сакральностью. Но история показывает, что это не так, подтверждая правоту сказанного выше. Либеральные журналисты, политические комментаторы и прочие болтуны произносят свои речи и ведут себя по отношению к остальному обществу так, будто их головы окружены и защищены нимбами, а все, кто не привержен либеральным убеждениям - злодеи или скоты.
Но реально Россия отвергла всех, кто после убийства И.В.Сталина в 1953 г. разыгрывал либеральную карту: не простила обмана и глупости - ни Хрущёву, ни Горбачёву, ни Ельцину. А ведь эти политические фигуранты давно уже отошли от власти, а на Руси люди не злопамятны. А вот «злодея-деспота» Сталина (таким его вот уже 60 лет представляли и представляют народу либералы) большинство трудового народа до сих пор вспоминает добрым словом. При этом на всём протяжении постсоветской истории в народе нарастает доля тех, кто по отношению к современной «элите» солидарен со словами: «Сталина на вас нет…». И это после двух кампаний десталинизации (хрущёвской) и горбачёвско-яковлевской в перестройку, шедшую под завывания политического истеблишмента и «интеллектуалов» от профессиональной интеллигенции на тему «Сталин - злодей, хуже Гитлера». А во всякий кризис либерализма в постсоветской России в адрес правящих кругов Запада следуют страшилки: если вы нам не поможете, то придёт «новый Сталин», после чего и нам (тут), и вам (там) мало не покажется.
Да, власть Сталина была объективно сакральна. Сталин был естественным ответом на вызов, брошенный России троцкистами-марксистами, и он свою миссию спасения Русской цивилизации в первой половине ХХ века в самый опасный период глобальной политической нестабильности выполнил полностью: фактически он открыл пути для реализации тех возможностей, которым закрыл дорогу Александр III указом «о кухаркиных детях». В период руководства государством И.В.Сталина бывшее имперское «простонародье» получило доступ к образованию и наиболее социально значимым сферам деятельности - науке, искусствам, государственному управлению по всей высоте «вертикали власти» и т.п.; под его руководством страна подготовилась к войне и победила в ней; под его руководством была создана общественно-экономическая формация, инерции которой хватило на поддержание мира с позиций страха перед возможностью вспышки термоядерной войны (в годы холодной войны) и хватает до сих пор для того, чтобы обеспечивать жизнь и потенциал дальнейшего развития страны в условиях победивших после убийства Сталина «элитарных» некомпетентности и измены.
- И десталинизация на протяжении более полувека не может достичь успеха именно потому, что власть И.В.Сталина была объективно сакральной.
- А власть десталинизаторов всегда была лживым шоу претендентов на принудительную сакрализацию своей власти.
Однако сегодня «другие времена», другие исторические вызовы России, и ожидания многих прихода «Сталина наших дней» хотя эмоционально и понятны, но... непродуктивны. Сейчас нужен «коллективный Сталин». Что это означает?
Это означает, что пришло время по-новому осмыслить известное изречение: «Каждый народ достоин того правительства, которое он имеет» - это одна из возможных формулировок закона объективной необходимости обеспечить взаимное соответствие объекта управления и системы управления. Иначе говоря, это изречение означает: какова культура мышления народа, таково и правительство, под властью которого живёт общество. Если культура мышления людей - «никакая», то и правительство - «никакое». Эта тема более обстоятельно освещена в работе ВП СССР «Введение в конституционное право».
Однако сегодня пока ещё не многим ясно, что надеяться на ныне действующее поколение управленцев (депутатов, чиновников, топ-менеджеров) в деле улучшения жизни большинства людей в современном мире бессмысленно, ибо нравственно они не лучше этого большинства. Что же касается знаний и культуры мышления, то нынешняя власть, как и подавляющее большинство общества, не имеет об этом никакого представления, хотя именно личностная культура психической деятельности определяла, определяет и будет определять жизнь всякого общества.
Мы живём в такое время, когда любые знания, в том числе и знания о личностной культуре психической деятельности (включая мышление), доступны каждому - было бы желание освоить эти знания.
За весь тысячелетний период истории России после вторжения в неё библейской доктрины порабощения человечества от имени Бога не было столь благоприятного периода для нравственно-мировоззренческого преображения общества: нет давления аппарата ЦК КПСС; церковь, хотя и стремится изо всех сил занять освободившуюся после ЦК КПСС идеологическую нишу, но это в принципе невозможно, поскольку из духа народного не вычеркнуть наследие Советской эпохи, когда культовым идеалом была диктатура совести, хотя партийная и государственная бюрократия личным примером старалась искоренить этот идеал; точно также до этого диктатуру совести искореняла православно-монархическая бюрократия до 1917 г., проповедуя тупую верноподданность «священной особе государя».
В наши дни интернет в течение дня позволяет найти и скачать такие по содержанию тексты и в таком количестве, на поиск и ознакомление с которыми во времена бумажных библиотек ушли бы годы, а подчас и десятилетия. И при таких благоприятных условиях многие ли готовы сегодня отказаться и отказались от «идеала» получения чувственно-эмоциональных удовольствий (гедонизма), усиленно навязываемого извращённой культурой корпорации властителей? Многие ли готовы изменить свою личностную нравственно-психологическую культуру?
Подавляющее большинство хотело бы, ничего не меняя в своей нравственности и в психике в целом , просто получить те действительные и иллюзорные блага цивилизации, которые имеют финансовая олигархия и ею нанятые правители; и почти каждый искренне считает себя в нравственном смысле совершенным и самодостаточным человеком, а власть - дурной во всех смыслах. Поэтому, приди сегодня Христос и предложи обществу себя в качестве кандидата на пост президента, даже в случае победы на выборах при стопроцентной явке избирателей он столкнётся с саботажем, самодовольных умников, которые убеждены, что знают лучше, нежели он, как организовать и осуществлять государственное управление; не говоря уж о тех, кто твёрдо стоит на точке зрения «Господи Иисусе, в наши дела не суйся, сила наша да будет законом правды» - даже пребывая в рядах иерархии РПЦ.
Поэтому требовать в современных условиях, как это было раньше, чтобы какой-то один человек ответил на новый вызов истории, а потом, когда он свою миссию выполнит и уйдёт в мир иной, «повесить на него» ответственность за все преступления и пороки эпохи только потому, что история продолжается и ставит перед обществом новые задачи, которые общество не может (или не желает) решать самостоятельно, - было бы неправильно и неправедно.
Однако властители помнят (и народ им об этом постоянно напоминает заявлениями типа «Сталина на вас нет»), что государственность под руководством Сталина обрела сакральность, признаваемую многими миллионами людей как в самом СССР, так и за рубежом. Но они не понимают, ни почему власть Сталина обрела сакральность, ни почему после его убийства сакральность власти ушла из России. И сколько потом ни старались пиарщики всех мастей, они не могли её восстановить. И это никоим образом не связано с «культом личности» Сталина, Хрущёва, Брежнева, Ельцина, карикатурными потугами состряпать культ личности Путина.
Судя по биографии Сталина, он сам по себе харизмой не обладал, что отразилось в оценках его личности политическими оппонентами. В частности, дошло воспоминание о некоторых эпизодах начала революционной деятельности Сталина.
Юный Джугашвили пытался пропагандировать на улице в рабочем квартале. При этом он взбирался на бочку и говорил с людьми. Когда из-за угла появлялся квартальный надзиратель, то Джугашвили слезал с бочки и уходил. Квартальный надзиратель был хром и не мог его догнать. Неоднократное повторение этой ситуации вызывало больше смеха, нежели желания поближе ознакомиться с учением, о котором говорил Джугашвили.
Но спустя десятилетия власть И.В.Сталина обрела сакральность вследствие того, что он стал воплощать в жизнь идею большевизма - власть в интересах развития большинства. Здесь главные слова «развитие» и «большинство». И хотя многие его политические оппоненты писали, что Сталин восстанавливает монархию в России (Троцкий называл его Чингисханом с телефоном) и это же признавали и признают многие монархисты, они не видели и до сих пор не видят разницы между заявлениями монархов «работаю в интересах народа» и действительной работой и жизнью в интересах развития большинства народа.
Известно, что жизнь «избранных» всегда проходит под неким покровом тайны, за занавесом, но большинство не проведёшь, ибо по выражению А.С.Пушкина «Правду знаю все, кроме избранных». И есть факты, которые подтверждают это. Так, например, 20 лет спустя после Великой октябрьской социалистической революции это большинство не ностальгировало по жизни под властью Романовых. Ностальгировало по тем временам только меньшинство, и даже не столько по самой монархии, сколько по тому образу жизни, который им обеспечивал имперский толпо-«элитаризм».
Но вот 20 лет спустя после августовского 1991 года государственного переворота, это большинство всё больше ностальгирует по временам правления Сталина. Почему? Ведь новые «демократичные правители» не устают декларировать, что они освободили большинство от диктатора Сталина и его пагубного наследия и день и ночь работают в интересах народа, которому дали истинную свободу. Если посмотреть на современную Россию, то бросается в глаза, что улицы не только больших городов, но и городов малых забиты автомобилями всех марок; рестораны и кафе вечерами переполнены и правители негодуют - чего им ещё надо?
Не все, но думающая часть общества (а именно её мнение имеет «мистически» решающее значение) отвечает: РАЗВИТИЯ!
Да, из жизни советского общества РАЗВИТИЕ ушло в хрущёвско-брежневские времена. Горбачёв обещал УСКОРЕНИЕ. А в итоге привёл страну к реставрации капитализма в худших его формах, в котором многоликая ДЕГРАДАЦИЯ стала доминантой. Из общества ушло то, что принесли в жизнь Сталин и большевики - РАЗВИТИЕ. Даже если есть все блага, но нет РАЗВИТИЯ, то рано или поздно кончатся и все блага.
И когда люди на фронте поднимались в атаку с возгласами «За Родину! За Сталина!», это означало, что они готовы умереть за Родину и за большевизм с его воплощением в жизнь идеи РАЗВИТИЯ, который принёс им то, что не могла дать обществу никакая монархия - РАЗВИТИЕ: их собственное, их детей и внуков. И хотя на уровне сознания в определённой лексике они всего этого выразить не могли, но они на себе и своих детях проверили - при жизни одного послереволюционного поколения они получили то, что было недостижимо для них и их предков под властью клана Романовых на протяжении столетий. Это главное (РАЗВИТИЕ) в идее большевизма (которую даже в окружении Сталина далеко не все понимали - примером тому В.М.Молотов) и обеспечивало сакральность власти Сталина и тех, кто вместе с ним, под его руководством, последовательно и настойчиво воплощали эту идею - основу сакральности власти - в жизнь.
Если личность, стоящая на вершине внутрисоциальной власти, не является выразителем сакральной идеи - идеи развития в интересах большинства, то как ни славославь эту личность, ничего кроме насмешек со стороны общества не будет. После убийства Сталина - носителя сакральной идеи большевизма, власть в СССР - России утратила сакральность, то есть перестала для народа быть священной. Любая личность на вершине власти (сколь бы гениальной она ни была), без верности сакральной идее в политической практике, - не сакральна, но всего лишь - более или менее эффективный манипулятор. Достаточно посмотреть на всех генсеков после Сталина, чтобы понять это.
Именно поэтому российские и зарубежные либералы, а также отдельные представители иерархии РПЦ придают понятию «большевизм» сатанинский смысл. Однако Сталин, восстановивший сакральность высшей власти в России говорил: «Бог помогает большевикам», а Ф.Э.Дзержинский, формулируя этические принципы для чекистов говорил: «У чекиста должны быть чистые руки, холодный ум и горячее сердце», что в общем-то можно расценивать как одну из возможных формулировок диктатуры совести.
Если же говорить о сакральности власти в будущем, то на Западе сегодня набирает силу трансгуманизм (ЛГБТ-активисты - лишь прелюдия к трансгуманизму), опирающийся на генную инженерию, что означает - прямое вмешательство в компетенцию Бога. Фактически же это явление - всего лишь продолжение того, что в начале ХХ века получило название «евгеники» - псевдонауки об улучшении биологии людей. Но поскольку эти процессы не могут быть поддержаны Свыше, то и трансгуманисты, даже захватив высшую внутрисоциальную власть в обществе, будут обречены, так как их власть неизбежно утратит сакральность, которая пока имеет место благодаря тому, что они (Глобальный предиктор) «косят» под Бога и глядят на человечество через глазок на вершине толпо-«элитарной» пирамиды.
Сакральность власти может быть устойчивым явлением, только если власть проистекает из истинной религии, а единственная истинная религия - это диктатура совести . Так бессовестные послесталинские бюрократы превратились в новых господ, отказались от идеи большевизма и остались привержены материалистическому атеизму в форме ДОГМАТИЗИРОВАННОГО ими же марксизма. В результате этого захваченная ими при попустительстве народа государственная власть утратила свою сакральность, поскольку диктатура догм и диктатура совести несовместимы. Но диктатура совести сильнее…
(от лат. sacer - священный) - получение политикой священного, связанного с религиозным культом, статуса. В более мягкой форме сакрализация власти проявляется в традиционной, ритуализированной форме.
Политические отношения, имеющие сакральный, сверхъестественный характер сформировались с момента своего возникновения. В традиционном деспотическом обществе сакрализация политики получила свое естественное развитие. В этом обществе все социальные технологии осмысливаются сверхъестественным образом. Политика осуществляется так, а не иначе в соответствии с установлением высших сил. Это может быть наследство «культурного» героя или тотема (начальная форма политики), выражение космического универсума (Древний Китай, Индия, Непал), божественное откровение (Иудея, христианские страны). В классическом сакрализованном обществе функцию аппарата управления осуществляют жрецы. Политика выступает в качестве культового процесса, а религия носит политический характер.
Политическая организация, характерная для западной культуры, имеет несколько иной характер. В ней происходит дифференциация политического и культового, религиозного. В то же время религия и политика связаны очень тесно. Они представляют классическое тождество противоположностей, проникая, взаимодействуя друг с другом и, одновременно, различаются, стремятся к собственному господству.
Такие взаимоотношения между сверхъестественным и естественным в политике способствовали превращению ее в общественный процесс естественного, светского, земного характера. Освобождение политики от сакральности прослеживается еще в античности, проходит длительный этап развития в христианской традиции. Реальная десакрализация происходит в развитом промышленном обществе западной цивилизации. По форме организации десакрализация совпадает с демократией. Демократическая форма политики высшую сакральную власть заменяет системой права, созданной законодательными органами государства.
Высок был уровень сакрализации политики в России до 1917 г. Абсолютная монархия российского царя традиционно являлась воплощением абсолютной божественной воли. Царь, или Император Российской Империи являлся «помазанником» Бога - непосредственным воплощением божественной воли. Советская власть по форме была абсолютно секуляризирована (отделение церкви от государства), но по содержанию сакральность во многом сохранилась - для некоторой части населения место Христа заняла идея коммунизма в образе Ленина. Это обстоятельство ряду исследователей позволяет сделать вывод о высоком уровне сакрализации и коммунистической власти в России.
Коротец И.Д.
Политология. Словарь. - М: РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .
Политология. Словарь. - РГУ . В.Н. Коновалов . 2010 .
Смотреть что такое "Сакрализация" в других словарях:
- (от лат. sacro освящать, объявлять священным) превращение в священное, наделение сакральным смыслом объектов и событий внешнего мира, а также мысленных образов, сценариев, невербальных символов, действий, слов и т.д., обеспечившее формирование у… … Философская энциклопедия
- (от лат. sacrum священный) англ. sacralization; нем. Sakralisierung. Наделение предметов, вещей, явлений, людей священным содержанием; подчинение полит, и обществ, институтов, соц. и научной мысли, культуры и искусства, бытовых отношений… … Энциклопедия социологии
Прил., кол во синонимов: 3 наделение объекта необычным качеством (1) … Словарь синонимов
Сакрализация - (лат. – священный) – символизация объектов действительности (людей, предметов, действий, слов и выражений, норм поведения, зданий), т.е. придание им особых значений и смыслов, определение магических свойств. Делается это с помощью особых процедур … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)
- (sacralisatio; анат. sacralis крестцовый) аномалия развития: уподобление V поясничного позвонка по форме I крестцовому, сопровождающееся их частичным или полным срастанием … Большой медицинский словарь
Сакрализация, сакрализации, сакрализации, сакрализаций, сакрализации, сакрализациям, сакрализацию, сакрализации, сакрализацией, сакрализациею, сакрализациями, сакрализации, сакрализациях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А.… … Формы слов
сакрализация - сакрализ ация, и … Русский орфографический словарь
И; ж. Книжн. Превращение кого, чего л. в предмет поклонения, наделения священными свойствами. С. великомученика. С. древних текстов … Энциклопедический словарь
Сакрализация - Аномалия развития. Сращение V поясничного позвонка с крестцом, в результате чего на спондилограмме определяется лишь четыре (вместо пяти) поясничных позвонка. При этом тело и поперечный отросток LV позвонка образуют синостозы с телом крестца и… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
САКРАЛИЗАЦИЯ - (sacraliT.ation) аномальное слияние пятого поясничного позвонка с крестцом … Толковый словарь по медицине
Книги
- Культура и религия: сакрализация базовых идеалов. Монография , Пивоваров Д.В.. В монографии обосновывается синтетическая теория идеального и идеала. Излагается авторская концепция культуры как идеалообразующей стороны человеческой деятельности. Обсуждаются различные…
священное) - наделение предмета, явления священным содержанием (в религиозном понимании) в противоположность светскому, мирскому. Символом ее выступает «освящение», т.е. церемония, в результате которой обыденная мирская процедура приобретает божественный смысл.
Отличное определение
Неполное определение ↓
САКРАЛИЗАЦИЯ
(от лат. sacer - священный, относящийся к религ. культу) - в узком смысле: возведение к.-л. объекта, явления, личности в статус священного, божеств., превращение его в предмет религ. культа. В классич. период развития науч.-филос. религиоведения господствовало убеждение, что С. тех или иных феноменов реальности явл. фундаментальным механизмом формирования религ. представлений в целом. Осн. задача религиоведения, след-но, состоит в выявлении именно того комплекса феноменов, к-рый явл. универсальным основанием религии. Чаще всего в таком кач-ве выступали: неподвластные людям природные силы (Фрэйзер), соц.-истор. силы и обстоятельства, господствующие над людьми (Энгельс), иррациональные проявления собств. психики (Шлейермахер), соц. нормы и ценности (Дюркгейм), неосознаваемые либидозные влечения (Фрейд), культ. герои прошлого (Спенсер, Карлейль) и т.д. Совр. религиоведение рассматривает процесс С. как специфический для каждой культуры, особенно на ранних этапах формирования религ. традиции. Австр. теолог и религиовед Р.Отто (1879-1937) в кн. «Священное» ввел для обозначения разл. сакральных феноменов («Бог», «божество», «святое» и др.) понятие «нуминозное» (от лат. numen - божественное) как «совершенно иное» по отношению к обычному опыту. Согл. Отто, переживание субъективного опыта встречи с нуминозным сопряжено с радикальной амбивалентностью чувств: оно одновременно предстает как таинство устрашающее (mysterium tremendum) и очаровывающее (mysterium fascinas). В широком смысле: понятие «С.» используется в политологии, социологии и социальной психологии как обозначение придания сверхценного статуса феноменам соц.-полит. сферы, прежде всего - нормативным установкам, идеалам, а также полит. деятелям. В нек-рых случаях С. сопровождается вовлечением элементов религ. почитания и культа, но предметы такого культа остаются в пределах «нормального опыта». Процесс и результаты С. в совр. массовом обществе принято называть «квазирелигиозными явлениями», примерами к-рых служат культ харизматических вождей, полит. лидеров, поп-идолов, вера в «мировую миссию» своего народа, страны и др. проявления соц. фетишизма. Оборотной стороной С. в ее соц.-полит. измерении явл. «демонизация», т.е. приписывание личности, группе или событию вины во всех негативных явлениях социокульт. сферы. Как правило, благодаря изменениям соц.-полит. системы и массового менталитета один и тот же объект попеременно подвергается С. и демонизации. Лит.: Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. СПб., 2008; Пивоваров Д.В., Медведев А.В. История и философия религии. Екатеринбург; Нижневартовск, 1999. Е.В.Гутов
