Чарльз Лютвидж (Латуидж) Доджсон , замечательный английский детский писатель, отменный математик, логик, блестящий фотограф и неистощимый выдумщик. Родился 27 января 1832 в Дейрсбери близ Уоррингтона, графство Чешир, в семье священника. В роду Доджсонов мужчины были, как правило, либо армейскими офицерами, либо священнослужителями (один из его прадедов, Чарльз, дослужился до епископа, дед, опять-таки Чарльз, был армейским капитаном, а его старший сын, и тоже Чарльз, был отцом писателя). Чарльз Лютвидж был третьим ребенком и старшим сыном в семье среди четверых мальчиков и семи девочек.
Образованием юного Доджсона до двенадцати лет занимался отец, блестящий математик, которому прочили замечательную академическую карьеру, но он предпочел стать сельским пастором. Сохранились составленные вместе с отцом «списки для чтения» Чарльза, поведавшие нам о солидном интеллекте мальчика. После переезда семьи в 1843 в деревню Крофт-на-Тисе, на севере графства Йоркшир, мальчика определили в грамматическую школу Ричмонда. С детских лет он развлекал семью магическими фокусами, кукольными представлениями и стихами, написанными им для самодельных домашних газет («Полезная и назидательная поэзия», 1845). Полтора года спустя Чарльз поступил в Регби-Скул (Rugby School), где он проучился четыре года (с 1846 по 1850 годы), проявив выдающиеся способности к математике и богословию.
В мае 1850 Чарльз Доджсон был зачислен в Крайст-Чёрч-колледж (Christ Church College) Оксфордского университета и в январе следующего года переехал в Оксфорд. Однако в Оксфорде, всего лишь по истечении двух дней, он получает неблагоприятное известие из дома – умирает его мать от воспаления мозга (возможно, менингита или удара).
Учился Чарльз хорошо. Победив в конкурсе на стипендию Боултера в 1851 и удостоившись отличия первого класса по математике и второго по классическим языкам и античным литературам в 1852, юноша был допущен к научной работе, а также получил право читал лекции в христианской церкви, коим пользовался впоследствии 26 лет. В 1854 году он окончил со степенью бакалавра Оксфорд, где впоследствии, после получения магистерской степени (1857) он работал, занимал в том числе должность профессора математики (1855-1881).
Доктор Доджсон жил в небольшом доме с башенками и был одной из достопримечательностей Оксфорда. Внешность и манера речи его были примечательны: легкая асимметрия лица, неважный слух (он был глух на одно ухо), сильное заикание. Лекции Чарльз читал отрывистым, ровным, безжизненным тоном. Знакомств избегал, часами бродил по окрестностям. У него было несколько любимых занятий, которым он посвящал все свободное время. Доджсон очень много работал - поднимался на рассвете и садился за письменный стол. Чтобы не прерывать работы, он почти ничего не ел днем. Стакан хереса, несколько печений - и снова за письменный стол.
Льюис Кэрролл Ещё в молодом возрасте, Доджсон много рисовал, пробовал своё перо в поэзии, писал рассказы, отсылая свои труды в различные журналы. Между 1854 и 1856 гг. его работы, в основном юмористического и сатирического плана, появились в национальных изданиях (“Comic Times”, “The Train”, “Whitby Gazette” и “Oxford Critic”). В 1856 году в «Поезде» появилась небольшая романтичная поэма «Одиночество» под псевдонимом «Льюис Кэрролл».
Свой псевдоним он изобрел следующим образом: «перевел» на латынь имя Чарльз Лютвидж (получилось Каролус Людовикус), а затем вернул латинскому варианту «истинно английский» вид. Все свои литературные («несерьезные») опыты Кэрролл подписывал именно псевдонимом, настоящее же имя ставил только в заглавиях математических работ («Конспекты по плоской алгебраической геометрии», 1860, «Сведения из теории детерминантов», 1866). Среди ряда математических работ Доджсона выделяют труд «Евклид и его современные соперники» (последнее авторское издание - 1879).
В 1861 году Кэрролл принял духовный сан и стал диаконом англиканской церкви; это событие, равно как и устав оксфордского колледжа Крайст-Черч, согласно которому профессора не имели права жениться, заставили Кэрролла отказаться от имевшихся у него смутных матримониальных планов. В Оксфорде он познакомился с Генри Лидделлом, деканом колледжа Крайст-Черч, и со временем стал другом семейства Лидделлов. Проще всего ему было находить общий язык с дочерьми декана - Алисой, Лориной и Эдит; вообще с детьми Кэрролл сходился куда быстрее и легче, нежели со взрослыми, - так было и с детьми Джорджа Макдональда, и с отпрысками Альфреда Теннисона.
Молодой Чарльз Доджсон был приблизительно шести футов высотой, строен и красив, со вьющимися каштановыми волосами и синими глазами, но есть мнение, что по причине заикания ему тяжело было общаться со взрослыми, зато с детьми он раскрепощался, становился свободен и быстр в речи.
Именно знакомство и дружба с сестрами Лидделл и привели к появлению на свет сказочной повести «Алиса в Стране Чудес» (1865), мгновенно сделавшей Кэрролла знаменитым. Первое издание «Алисы» проиллюстрировал художник Джон Тенниэл, чьи иллюстрации сегодня считаются классическими.
Льюис Кэрролл Невероятный коммерческий успех первой книги «Алисы» изменил жизнь Доджсона, поскольку Льюис Кэрролл стал достаточно известным во всем мире, его почтовый ящик был наводнен письмами почитателей, он начал зарабатывать весьма существенные денежные суммы. Однако Доджсон так и не отказался от скромного быта и церковных постов.
В 1867 Чарльз в первый и последний раз покидает Англию и совершает весьма необычное по тем временам путешествие в Россию. Посещает по дороге Кале, Брюссель, Потсдам, Данциг, Кенигсберг, проводит в России месяц, возвращается в Англию через Вильно, Варшаву, Эмс, Париж. В России Доджсон посещает в Санкт-Петербург и его окрестности, Москву, Сергиев Посад, ярмарку в Нижнем Новгороде.
За первой сказочной повестью последовала вторая книга - «Алиса в Зазеркалье» (1871), на мрачноватом содержании которой отразилась смерть отца Кэрролла (1868) и последовавшая за ней многолетняя депрессия.
Чем же примечательны приключения Алисы в Стране Чудес и в Зазеркалье, ставшие самыми известными детскими книгами? С одной стороны, это увлекательное повествование для детей с описаниями путешествий в фантастические миры с причудливыми героями, навсегда ставшими кумирами детворы - кто же не знает Мартовского Зайца или Красную Королеву, Черепаху Квази или Чеширского Кота, Шалтая-Болтая? Сочетание воображения и абсурда делает авторский стиль неподражаемым, гениальное воображение и игра слов автора приносит нам находки, в которых обыгрывались расхожие поговорки и присловья, сюрреалистические ситуации ломают привычные стереотипы. Вместе с тем, известные физики и математики (М.Гарднер в том числе) с удивлением обнаружили в детских книгах массу научных парадоксов, и нередко эпизоды приключений Алисы рассматривались в научных статьях.
Пять лет спустя вышла в свет «Охота на Снарка» (1876), фантастическая поэма с описанием приключений причудливой команды по-разному неадекватных существ и одного бобра, она явилась последней широко известной работой Кэрролла. Интересно, что живописец Данте Габриэль Россетти был убежден, что поэма написана о нем.
Интересы Кэрролла многогранны. Конец 70-х и 1880-е годы характерны тем, что Кэрролл издает сборники загадок и игр («Дублеты», 1879; «Логическая игра», 1886; «Математические курьезы», 1888-1893), пишет стихи (сборник «Стихи? Смысл?», 1883). Кэрролл вошел в историю литературы как сочинитель «бессмыслиц», в том числе стишков для детей, в которых было «запечено» их имя, акростихов.
Кроме математики и литературы, Кэрролл много времени уделял фотографии. Хотя он был фотографом-любителем, ряд его снимков вошел, если можно так выразиться, в анналы мировой фотохроники: это фотографии Альфреда Теннисона, Данте Габриэля Россетти, актрисы Эллен Терри и многих других. Особенно Кэрроллу удавались снимки детей. Однако в начале 80-ч годов он забросил занятия фотографией, объявив, что это увлечение ему «надоело». Кэрролл считается одним из самых известных фотографов второй половины XIX века.
Кэрролл продолжает писать - 12 декабря 1889 года выходит в свет первая часть романа «Сильви и Бруно», а в конце 1893 года и вторая, но литературные критики отнеслись к произведению с прохладцей.
Скончался Льюис Кэрролл в Гилдфорде, графство Сарри, 14 января 1898, в доме своих семи сестер, от вспыхнувшей после гриппа пневмонии. Ему было неполных шестьдесят шесть лет. В январе 1898 года большую часть рукописного наследия Кэрролла сожгли его братья - Уилфред и Скеффингтон, не знавшие, что им делать с кипами бумаг, которые оставил после себя их «ученый братец» в комнатах при Крайст-Чёрч-колледже. В том костре исчезли не только рукописи, но и часть негативов, рисунков, манускриптов, страницы многотомного дневника, мешки писем, написанных странному доктору Доджсону друзьями, знакомыми, обычными людьми, детьми. Дошла очередь и до библиотеки из трех тысяч книг (в буквальном смысле слова фантастической литературы) - книги были проданы на аукционе и разошлись по частным библиотекам, но каталог той библиотеки сохранился.
Книга «Алиса в Стране Чудес» Кэрролла вошла в список двенадцати «самых английских» предметов и явлений, составленный министерством культуры, спорта и СМИ Великобритании. По этому культовому произведению снимают фильмы и мультфильмы, проводят игры, музыкальные инсценировки. Книга переведена на десятки языков (более 130) и оказала большое влияние на многих авторов.
Муниципальное общеобразовательное учреждение
средняя общеобразовательная школа №31
Загадки «Зазеркалья»
(Анализ сказок Л. Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье»).
Выполнила: Яковлева Дарья,
ученица 8 В класса
Ижевск 2011
Введение 3
Основная часть 4
1.Кто же он, Льюис Кэрролл? 4
2.1 Краткий обзор содержания сказок 6
2.2 Прототипы героев сказок 7
2.3 Жанровое своеобразие «Алисы в Стране Чудес» и
«Алисы в Зазеркалье» 9
3.1 Шахматная партия Зазеркалья 11
3.2 Герои Зазеркалья 13
3.3 Науки и Зазеркалье 14
Заключение 17
Список литературы 19
Приложения 20
Введение
Прошло уже столетие с тех пор, как книги Льюиса Кэрролла «Алиса в стране Чудес» и «В Зазеркалье» были написаны, но они по-прежнему популярны. Детям нравятся волшебные изменения размеров, странные существа, которых встречает Алиса, и присутствие настоящей сказочной атмосферы. Взрослые видят в них остроумную социальную сатиру и глубокие размышления об иллюзорном и реальном и об отношениях между детьми и взрослым миром. А это значит, что эта книга для всех возрастов и ее актуальность не умаляется со временем.
Прочитав в детстве «Алису…», я восприняла ее как сказку. Для меня пятнадцатилетней она стала книгой жизни.
Работая над рефератом, мы решили выяснить, как удается Кэрроллу воздействовать на столь разную и многочисленную аудиторию. Для достижения этой цели были решены следующие задачи:
1.Выяснить, имело ли место отражение биографии Кэрролла в его произведениях.
2.Познакомиться с прототипами героев.
3.Рассмотреть данное произведение с точки зрения различных наук.
4.Разобрать шахматную партию, предложенную Кэрроллом в «Зазеркалье».
5.Выяснить художественную ценность сказок Кэрролла.
Литература, изученная нами, в основном представляла анализ «Алисы в Стране Чудес». Нам показалось интересным обратить большее внимание на вторую часть сказки –«Алиса в Зазеркалье».
Кто же он, Льюис Кэрролл?
Льюис Кэрролл – это псевдоним оксфордского математика Чарльза Латуиджа Додж сона, родившегося 27 января 1832 года в Дэрсбери, графство Чешир. Он учился в Рагби и в оксфордском колледже Крайстчерч, закончил его первым по математике в выпуске 1854 года и, получив там же место преподавателя в следующем году, занимал эту должность вплоть до 1881 года.
Всю жизнь Льюис Кэрролл прожил при королеве Виктории. Она правила очень долго () и дала свое имя целой эпохе.
Родился Кэрролл в семье пастора. От отца он перенял способность видеть смешное в обычных людях и вещах, а также нагромождать всякие кошмары. А от матери он взял скромность, уравновешенность и страсть к причудам.
Уже в детстве Кэрролл начал осваивать Страну Чудес. Например, в его любимцах ходили самые разнообразные и удивительные твари (улитки, жабы).А Грифон переместился в сказку с пасторской кафедры отца
Кэрролла.
Кэрролл родился в эпоху строительства железных дорог. Они настолько его поразили, что прочно вошли не только в жизнь писателя, но и в созданную им сказку.
Еще до школы у Кэрролла проявились математические способности. Так сложилось, что именно математика и богословие стали делом жизни
Кэрролла. После окончания знаменитого Оксфордского университета он стал профессором математики и принял духовный сан диакона.
В Оксфорд Кэрролл пришел девятнадцатилетним юношей, а покинул его шестидесятилетним стариком. За годы, проведенные в университете, он, по его собственным подсчетам, 8 тысяч раз пообедал в столовой своего колледжа, 30 лет прожил в одной квартире, написал 13 томов дневников и 98 921 письмо (учитывать их он начал с 29 лет). Кэрролл не только сам писал письма, но и других учил, как это делать наилучшим образом. С этой целью он даже написал специальную брошюру.
В числе написанных им писем очень много адресованных детям – в основном знакомым маленьким девочкам. Каких только писем он им не писал: письма – ворчалки, письма – дразнилки, письма - страшилки, письма - сказки…
Но не только «Алису…» и тысячи писем написал Кэрролл, а еще и много других сочинений. Сказка среди них одна. Другие книги – по математике и логике. Особенно много внимания писатель уделял составлению и решению логических задач, игр.
Почти сорок лет Кэрролл читал лекции по математике и всегда находил время для своих увлечений, а было их у него очень много. Он увлекался анатомией, физиологией. Кэрролл хорошо рисовал, любил играть в шахматы, бильярд, крокет, жонглировал, придумывал фокусы и головоломки, был театралом, занимался спортом (греблей, коньками). Кэрролл один из первых литераторов сел за пишущую машинку. И еще, когда появилась фотография, он тут же стал фотографом и добился того, что его признали лучшим фотографом XIX века, снимавшим детей.
Льюис Кэрролл был парадоксальным человеком. С одной стороны, он всю жизнь прожил в одном городе, а с другой – в возрасте 35 лет вместе с другом сорвался с насиженного места и поехал не куда-нибудь, а в далекую Россию.
Среди всех увлечений Кэрролла самым большим и длительным было общение с детьми. Это была пожизненная привязанность. В обществе детей он переставал заикаться, чувствовал себя свободным и счастливым. Но «маленькие друзья так быстро вырастают»- не без горечи скажет он. Привязанность уходила, но следы дружбы оставались в многочисленных письмах, а еще они остались в сказке «Алиса в Стране Чудес» и ее продолжении.
Автор самой пленительной и долговечной книги на английском языке был в частной жизни сухим, обыкновенным человеком. Доджсон, внешне довольно красивый, хотя и с несколько асимметричным лицом, страдал от частичной глухоты и сильного заикания. Современники не верили ни своим ушам, ни своим глазам. «Как?! Эта бледная личность, сухарь и педант написал такие увлекательные книги?»
Если следовать логике самого Кэрролла, то верны два взаимоисключающих утверждения: «Льюис Кэрролл совершенно не похож на Чарльза Лютвиджа Доджсона» и «Кэрролл с Доджсоном одно лицо».Далее выходит так: Кэрролл с Доджсоном жили в разных мирах, и жили они в одном и том же мире.
Чтобы рассказать о том, до чего странные люди эти англичане, Льюису Кэрроллу за материалом и ходить далеко не требовалось: перед ним был он сам в обличье. С тончайшим разоблачением выходил Льюис Кэрролл к читателям. А если читатели-почитатели приходили к нему, он являлся перед ними заикой и занудой, как персонаж собственной книжки, всего лишь персонаж, не насмешник, а объект для насмешки.
Над чем Льюис Кэрролл посмеивался, то Доджсон воспринимал без тени улыбки.
Краткий обзор содержания.
«Алиса в стране чудес» - произведение о семилетней девочке, которой приснились приключения в подземной Стране чудес, где она встретилась с разнообразными сказочными и фантастическими персонажами, живущими по своей особой логике и все время озадачивающими разумную юную викторианку.
«В Зазеркалье» Льюис Кэрролл описывает детскую фантазию, и то, что получилось, если это вообще возможно, даже лучше и богаче, чем «Алиса в Стране Чудес». В то время как в первой книге приключения происходят в подземном мире, частично населенном персонажами карточной игры, во второй появляется зеркальный домик, где все перевернуто вверх дном, а персонажи – шахматные фигуры. Алиса – пешка. Она встречается с Черной и Белой Королевами, а местность, на которой происходит действие, - гигантская шахматная доска. Наконец Алиса доходит до восьмой линии шахматной доски и сама становится Королевой. Когда она нападает на Черную королеву, та вдруг превращается в ее котенка Кити и Алиса вновь просыпается.
Вспомнив содержание сказок Льюиса Кэрролла, мы убедились, что автор описывает в них сон и детскую фантазию. Но, опираясь на биографическую справку (см. главу 1), мы можем с точностью заявлять, что не все так просто в этом произведении Кэрролла. Например, многие жители Страны Чудес и Зазеркалья не были выдуманы Льюисом Кэрроллом, они уже существовали в народных сказках и поговорках, а некоторые и в реальной жизни дружили с писателем.
Прототипы героев
4 июля 1862 года Кэрролл вместе со своим коллегой и тремя сестрами Лидделл (Лорине было тринадцать, Алисе – десять, Эдит – восемь) отправились на лодке прогуляться по Темзе. Во время путешествия Алиса попросила Кэрролла рассказать сказку. Он рассказал, а при расставании услышал от нее: «Мистер Доджсон, как бы мне хотелось, чтобы вы записали для меня приключения Алисы» . Позднее Льюис Кэрролл рассказывал, что он «просидел целую ночь, записывая в тетради все глупости, какие запомнились».
Первый экземпляр сказки Льюис Кэрролл переписал для Алисы Лидделл от руки и украсил тридцатью семью собственными рисунками, а также написал для нее специальное стихотворное посвящение. Вот его завершающая строфа:
Алиса, сказку детских дней
Храни до седины
В том тайнике, где ты хранишь
Младенческие сны,
Как странник бережет цветок
Далекой стороны.
В сказочной Алисе очень много от девочки Алисы Лидделл. Она такая же умная, добрая, смелая, смешная. Да и свое имя Алиса Лидделл отдала литературной тезке. Птица Додо – это сам Кэрролл. Заикаясь, он произносил свое имя: «До-До-Доджсон».
Робин Гусь – это Робинсон Дакворт (коллега Кэрролла, с которым они вместе плыли по Темзе в памятный июльский день).
Австралийский Попугайчик Лори – Лорина, старшая сестра Алисы, Орленок Эд – младшая сестра Алисы Эдит.
Другие сказочные фигуры своими корнями связаны с реальным миром. В лице Белого Кролика с парой лайковых перчаток Кэрролл подшучивает над собственной слабостью – он никогда не выходил на улицу без перчаток.
Чеширский Кот родом из графства Чешир, но устроился он на ветвях старого каштана в маленьком оксфордском саду, где любили играть сестры Лидделл.
Обратимся к героям Зазеркалья.
У «Зазеркалья» была уже другая Алиса. И точно так же, как с «золотым полуднем», сопутствующие ей обстоятельства впоследствии предстали в романтическом ореоле. Возможно, по ассоциации с зеркальным письмом в Крофте возникшая «идея» приняла форму визита в «дом за зеркалом», о чем он писал в декабре 1867 года. Как раз тогда в Лондоне, навещая дядюшку Скеффингтона, он познакомился с Алисой Теодорой Рейкс. Алиса жила по соседству и была дочерью друга семьи, депутата парламента Генри Сесила Рейкса, ставшего потом министром почт. Ей было в ту пору лет восемь, и она обычно играла в их общем саду, где Кэрролл любил «вышагивать взад-вперед, заложив руки за спину». Сама впоследствии писательница, она вспоминала шестьдесят с лишним лет спустя:
«Однажды, услышав мое имя, он подозвал меня и сказал: «Значит, ты тоже Алиса. Это очень хорошо. Пойдем ко мне, я покажу тебе кое-что весьма загадочное». Мы пошли с ним в дом с такой же, как и у нас, дверью в сад и попали в комнату, заставленную мебелью, с высоким зеркалом в углу. «Ну-ка,- сказал он, подавая мне апельсин,- в какой руке ты его держишь?» «В правой»,- ответила я. «Теперь,- продолжал он,- пойди к тому зеркалу и скажи, в какой руке держит апельсин девочка, которую ты там видишь». После некоторого размышления я ответила: «В левой». «Верно,- сказал он,- а как ты это объяснишь?» Объяснить я не могла, но что-то сказать надо было, и я решилась: «Если бы я была с той стороны зеркала, то, наверно, апельсин был бы у меня снова в правой руке, да?» Помню, он рассмеялся: «Молодец, Алиса. Твой ответ пока лучший».
В главе «Зазеркальный дом» упоминается котенок Снежинка. Так и звали котенка, который принадлежал Мэри Макдоналд, одной из маленьких приятельниц Кэрролла ранних лет. Мэри была дочерью доброго друга Кэрролла, Джорджа Макдоналда, шотландского поэта и романиста. Детям Макдоналда отчасти мы обязаны тем, что Кэрролл решился опубликовать «Алису в стране чудес». Чтобы проверить, насколько она может заинтересовать широкий круг читателей, он попросил миссис Макдоналд прочитать сказку вслух в семейном кругу. Дети пришли в восторг.
В главе «Сад, где цветы говорили» Алиса встречается с говорящими цветами Розой и Фиалкой. Их прототипами являются младшие сестры Алисы Роза и Вайолет (violet – фиалка).
Предполагают, что в образе Черной королевы Кэрролл изобразил мисс Прикетт, гувернантку Лидделлов, которую дети прозвали «Колючкой».
Алиса встречает Лили, дочь Белой королевы, одну из белых пешек в главе «Зазеркальный дом». Давая это имя белой пешке, Кэрролл, возможно, имел в виду Лили Макдоналд, старшую дочь Джорджа Макдоналда, который называл ее «своей белой лилией».
В главе «Траляля и Труляля», братья рассказывают стихотворение «Моржи плотник». Морж и плотник являются прототипами политических деятелей.
Белая королева похожа на персонажа романа Уилки Коллинза «Без имени» - миссис Рэл. Белая королева представлялась Кэрроллу доброй, глупой, толстой и бледной; беспомощной как дитя; ее медлительность и растерянность наводят на мысль о слабоумии, но никогда не переходят в него.
В главе «Вода и вязание» упоминается Королевский Гонец, которого зовут Болванс Чик. Это никто иной, как болванщик из «Страны Чудес». Болванщик или шляпник назван так потому, что в то время при обработке фетра для шляп использовалась ртуть, пар которой токсически действовали на нервную систему работников. Поэтому говорили: «Безумен, как шляпник».
Эпизод с Шалтаем-Болтаем так же как эпизод со Львом и Единорогом основан на старинных английских детских песенках.
Англосаксонский Гонец, появившийся в главе «Лев и Единорог», никто иной, как Мартовский заяц, которого здесь зовут Зай Атс. Название «Мартовский заяц» произошло от выражения «безумен, как мартовский заяц» (аналог русского «мартовский кот»).
Жанровое своеобразие « Алисы в Стране Чудес» и «Алисы в Зазеркалье».
История про Алису начинается как повесть, потом переходит в сказку (туда героиню вводит сон) и заканчивается снова как повесть (Алиса просыпается). Налицо соединение двух жанров, породивших третий – сказочную повесть (или повесть-сказку). Отличительная черта этого жанра – наличие двух планов: реального и фантастического.
Почему Кэрролл обратился к этому жанру? Возможно потому, что этот жанр полнее других позволил ему выразить себя. Неоднозначность, двойственность, свойственная сказочной повести, вероятно, была близка противоречивой личности писателя. С одной стороны, он математик, логик, священник, аккуратист, педант, иногда зануда (так считали студенты). А с другой – выдумщик головоломок, задач, загадок, фокусов, рассказчик увлекательных историй. Две эти противоположности каким-то образом в нем сочетались.
«Алиса…» - сказочная повесть. Произведений, написанных в жанре сказочной повести, в мировой литературе много (назовем имена хотя бы самых известных сказочников – Киплинг, Милн, Линдгрен, Алексей Толстой, Лазарь Лагин, Николай Носов). Несмотря на общий жанр, их произведения существенно отличаются друг от друга. Если говорить об «Алисе…», то ее жанровое своеобразие определяет прием нонсенса.
Что такое нонсенс?
Если буквально перевести с английского, то «чепуха, бессмыслица». Но у англичан «нонсенс» стал поэзией еще в те давние времена, когда создавался фольклор, например, детские песенки. Прочитаем одну из них в переводе Маршака.
Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу.
Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы мой рассказ.
«Придумать веселый кошмар не так-то просто… это была некая жизнь во сне, которую англичанин XIX века вел параллельно своей реальной и, пожалуй, слишком реалистической жизни. В ней было что-то от раздвоения личности» ().
Льюис Кэрролл и был одним из таких англичан.
Так ли уж бессмысленна бессмыслица?
Замечательный немецкий сказочник Джеймс Крюсс, как бы отвечая на этот вопрос, сказал: «Положительным содержанием бессмыслицы является как раз ее смысл». Несколько парадоксальное, но точное суждение. Так уж устроен человек, что к истине он может идти разными путями, в том числе и от обратного. Нонсенс – и есть путь к истине от обратного. Иными словами, как четко заметил все тот же Честертон, нонсенс – «это не только игра, но и способ видеть жизнь» с необычной, непривычной стороны, так, как смотрят на мир дети. Вспомним, как обожают они ходить задом наперед, читать все вывески с конца, когда «молоко» превращается в «околом», а «хлеб» в «белх». Некоторые взрослые, к их числу и принадлежал Кэрролл, тоже обладают детской способностью смотреть на все обычное по-новому. «В нем было скрыто детство… Оно осталось в нем целиком во всей полноте…» Кэрролл «показал нам мир вверх ногами так, как он видится детям, и заставил нас смеяться так, как смеются дети, бесхитростно» (В. Вульф).
Мир нонсенса, куда попадает Алиса, часто раздражает ее, странные персонажи, с которыми она встречается, как правило, придирчивы, однако ей хватает здравого смысла, чтобы примириться с ситуацией, суметь перевести разговор на другую тему, удивляясь странности открывающегося перед ней мира, одновременно принимать его таким, как он есть. Ведь несмотря на всю его странность и кажущуюся необъяснимость, в мире чудес и Зазеркалья царствует своя безупречная логика. Это мир, где все понимаешь буквально, где метафора лишается своего переносного значения, где между омофонами нет никакой смысловой границы, в результате чего каламбур таковым даже и не ощущается, где парадокс оказывается результатом безупречного логического построения.
Многозначность живого языка, тот факт, что при высказывании различных суждений многое следует держать в «уме», соотнося с целой системой культурных условностей и неписанных правил, далеко не сразу входит в сознание ребенка.
Кэрролл демонстрирует, что логика слов совсем не совпадает с логикой вещей, этим словам вроде бы соответствующим. Говоря языком семиотики
Кэрролл демонстрирует сдвиг между цепью «означающих» и цепью «означаемых».
Тему Зазеркалья мы можем встретить у многих, в том числе русских писа - телей. Вспомните « Утопленницу» Гоголя, «Королевство кривых зеркал». В. Губарева.
Еще более распространен мотив сна, особенно у сентименталистов и романтиков («Сон», «Светлана») К стати говоря, всегда сон имеет значение предвидения, «воспоминания будущего».
Говоря о жанре изучаемых произведений, мы должны отметить и сатирическое отражение эпохи, в которую жил Кэрролл. Мы видим ряд традиций, обычаев англичан; делаем выводы о правлении, о работе суда, о системе образования викторианской Англии.
Необходимо также отметить, что «Алиса» принадлежит к числу самых трудных для перевода произведений мировой литературы, Поскольку одним из важных действующих лиц сказки является английский язык.
Существует несколько русских переводов этой книги. Фамилия первой переводчицы – Тимирязева, возможно, сестра, знаменитого русского ученого. Мы читали сказки в переводе Н. Демуровой, С. Маршака и Д. Орловской. Существует перевод Б. Заходера.
Интересна работа Владимира Набокова. Возможно именно работа над сказками Кэрролла впоследствии дала импульс для написании «Лолиты».
Шахматная партия Зазеркалья.
А теперь поговорим о роли шахмат в Алисе в зазеркалье.
Алиса в Зазеркалье – это описание шахматной задачи. Но не всегда соблюдается чередование ходов черных и белых, и некоторые из «ходов», перечисленных Кэрроллом, не сопровождаются реальным передвижениям фигур на доске (например, первый, третий, девятый и десятый «ходы» и «рокировка» королев).
Самое серьезное нарушение правил игры в шахматы происходит к концу задачи, когда Белый Король оказывается под шахом Черной Королевы, причем оба не обращают на это никакого внимания.
Огромные трудности, неизбежные при попытке увязать партию в шахматы с веселой сказкой-нонсенсом, Кэрролл преодолевает с замечательной находчивостью. Алиса, к примеру, не обменивается репликами ни с одной фигурой, не находящейся в клетке, граничащей с ней. Королевы мечутся во все стороны, верша всевозможные дела, тогда как их супруги остаются сравнительно неподвижными, ничего не предпринимая,- как это и бывает в настоящих шахматах. Причуды Белого Рыцаря на удивление соответствует причудливому ходу его коня; даже склонность Рыцарей падать со своих коней т налево, то направо напоминает о том, как они движутся по шахматной доске – две клетки в одном направлении, а потом одна вправо или влево.
Горизонтали на огромной шахматной доске отделены друг от друга ручейками. Вертикали – живыми изгородями. В продолжение всей игры Алиса остается позади Королевы – лишь последним ходом, став сама королевой, она берет Черную Королеву, чтобы поставить мат дремлющему Черному Королю. Любопытно, что именно Черная Королева убедила Алису пройти к восьмой горизонтали. Королева думала таким образом защититься сама, ибо белые вначале могут одержать легкую, хоть и не очень изящную победу в три хода.
Шахматные фигуры по многим причинам чрезвычайно хорошо соответствуют второй книге об Алисе. Они дополняют карточные персонажи первой книги, разрешая вновь воспользоваться королями и королевами. Исчезновение воров-валетов более чем возмещается появлением благородных рыцарей с их конями. Удивительным переменам, связанным с ростом Алисы в первой книге, соответствуют не менее удивительные перемены местоположения, вызванные передвижением шахматных фигур на доске. Шахматы увязываются с темой зеркального отражения. Дело не только в том, что туры, офицеры и кони парны, но и в том, что в начале игры ассиметричное расположение фигур одной стороны (из-за позиций короля и королевы) представляет собой точное зеркальное отражение расположения фигур противника. И наконец, безумство шахматной игры как нельзя лучше отвечает безумной логике Зазеркалья.
Таким образом, мы поняли, что в произведении Кэрролла шахматы играют большую роль. А также мы нашли интересные особенности этой большой шахматной партии.
Маленькая, но быстро взрослеющая девочка Алиса в «Стране Чудес» лишь только удивляется превращениям своего тела и в основном является наблюдателем. В «Зазеркалье» девочка уже достаточно взрослая, чтобы попробовать жить по законам нового и еще абсурдного для нее взрослого мира. С одной стороны этот мир обусловлен рядом правил, законов, с другой стороны совсем не обязательно следовать правилам игры, чтобы стать королевой.
Герои Зазеркалья.
Познакомимся с героями Зазеркалья. Уже в начале произведения Кэрролл представляет нам сказку в виде шахматной игры, где «белая пешка Алиса начинает и становится Королевой в одиннадцать ходов».
Познакомимся с героями поближе.
Труляля и Траляля – зазеркальные близнецы, встретившиеся Алисе в Лесу Забывчивости.
Единорог (белый) и Лев (черный) –герои детской песенки, соперники, ведут бой за корону.
Белая Королева – добрая, глупая, толстая и бледная. Беспомощная, как дитя. Медлительная и рассеянная. Помнит будущее.
Болванс Чик или Болванщик – пришел из сказки «Алиса в Стране Чудес»,в «Зазеркалье» он королевский гонец.
Белый рыцарь – волосы взлохмачены, лицо мягкое, доброе, глаза голубые и кроткие.
Шалтай- Болтай – герой детской песенки, филолог и философ.
Черный Король - проспал всю партию в лесу Забывчивости, впоследствии Алиса, став Королевой, объявила ему мат.
Черная Королева – очень строгая, она презрительно и свысока относится к Алисе.
И другие.
Попробуем охарактеризовать группу белых. Все герои этой группы могут показаться нам глуповатыми, наивными, впечатлительными. Черные же кажутся более хитрыми, строгими, хладнокровными. В нашем представлении белые всегда бывают положительными, а черные – отрицательными.
Мы считаем, что героев Кэрролла так разделить нельзя. Белые фигуры не идеальны, а черные обладают рядом положительных черт. И белые, и черные фигуры относятся к Алисе относительно нейтрально.
Как мы уже сказали, Алиса является белой фигурой. Почему? Наша героиня еще наивна и впечатлительна. Она даже чем-то похожа на Белую королеву. Алиса так же добра. Изначально Алиса кажется, так же как и Белая королева, беспомощной, как дитя, но по ходу игры она становится мудрее и в конце партии, превращаясь в Королеву, перестает быть похожей на Белую королеву, потому что Алиса взрослеет, а Белая королева – вечный ребенок.
Мы познакомились с героями Зазеркалья, выяснили, что герои делятся на черные и белые фигуры. Однако, они не делятся на положительных и отрицательных. А также предположили, почему Кэрролл сделал Алису белой фигурой.
Науки в сказке Кэрролла.
Прочитав «Алису в Зазеркалье», мы поняли, что «Алиса» не только литературное произведение, но и научные соображения по физике, химии, философии, физиологии, математике, психологии.
Когда Кэрролл писал свою книгу, в литературе накопилось уже немало материалов, относящихся к проблеме времени. Издавна тревожившая философов загадка времени хотя и получила многостороннюю трактовку, но все еще разгадана не была. Читая Кэрролла, взрослый читатель, приобщенный к науке о времени, невольно ассоциирует парадоксы Кэрролла с современными представлениями о зыбкости и относительности таких привычных понятий, как настоящее, прошлое, будущее, вчера, завтра, давно, когда-нибудь, одновременно, раньше, позже и т. д.
Вспоминать можно о том, что было, то есть о прошлом. Если прямолинейно толковать эту формулу, то выражение «помнить о будущем» лишено смысла. Но не всегда путь прямолинейной трактовки оказывается лучшим и кратчайшим путем к истине. Заразимся на время фантазией Кэрролла и вообразим хотя бы такой случай. Человек в возрасте 35-ти лет – усилием ли воли, силой ли воображения, под действием гипноза – сумел возвратить себя в какой-то период своего же прошлого. Он как бы мысленно повернул «машину времени» вспять и очутился в эпохе ранней своей юности, когда ему было 15 лет. Повторяем – очутился во всей полноте своего физического и душевного самочувствия. Вся его последующая двадцатилетняя жизнь, уже прошедшая, насыщенная большими и малыми событиями, полная переживаний, подчас трагических, конечно, оценивается им как прошлое, если смотреть на него глазами тридцатипятилетнего. Но если этот же двадцатилетний период он увидит глазами человека, каким он был в возрасте 15 лет, то он уже не будет называть его своим прошлым. Прошлое – при точке отсчета в 35 лет. Будущее – при точке отсчета в 15 лет.
Приведем отрывок из «Зазеркалья»,давший нам прямой повод к обсуждению этого вопроса. В главе «Вода и вязание» Белая Королева предлагает Алисе отведать варенье. Алиса говорит:
« -Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, - ответила Королева.- Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!
Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня?
Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: «Ну вот, сейчас, наконец, завтра»?
Ничего не понимаю, - протянула Алиса. - Все это так запутано!
Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, - добродушно объяснила Королева. Поначалу у всех кружится голова…
В обратную сторону! - повторила Алиса в изумлении.-Никогда такого не слыхала!
Одно хорошо, - продолжала Королева. Помнишь при этом и прошлое, и будущее!
У меня память не такая, - сказала Алиса. - Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.
Значит, у тебя память неважная, - заявила Королева».
Наука нас убеждает в мысли, что жизнь в Зазеркалье – это форма реальной жизни, особый мир наших душевных состояний.
Можно предположить, что устами Белой Королевы Кэрролл намекнул на существование способности ярко воплощаться в прошлое, чтобы оттуда видеть и припоминать то, что должно произойти в будущем, хотя будущее уже свершилось. Это род самопознания, причем творческого, а не пассивного.
Не исключена возможность и других объяснений.
В годы, когда Кэрролл писал Алису в Англии наметился повышенный интерес к таинственным явлениям психики, таких как: способность предвидения, предвосхищения – вплоть до ясновидения. Может быть, отзвукам этих идей мы обязаны появлением на страницах «Алисы» столь частых возвращений Кэрролла к загадкам времени.
Но отвлечемся от зависимости переживаний времени от точки отсчета. Никто не отрицает возможности предсказаний будущего в определенной сфере явлений, например, метеорологических, климатических, сейсмических, просто физических. Прошлое, настоящее, будущее в мире физическом связаны преемственной линией развития, движение которой подчиняется законам причинности. В ряде случаев будущее абсолютно точно можно предсказать: наступление ночи после дня, восход и заход солнца и т. д.В таком предвидении нет ничего, что указывало бы на «воспоминание будущего».
Переживание будущего, как определенное психологическое состояние, также возможно на основе знания логики событий, но логики скрытой, постигаемой нередко с помощью интуиции.
Наши поступки, иногда незаметно для нашего сознания, опираются на результаты предвосхищения. Каждый акт нашей деятельности мы совершаем, мобилизуя опыт прошлого, учитывая ситуацию настоящего и заранее предвидя некое будущее по отбрасываемой им тени. Нами управляет в таких случаях определенная установка ожидания, которая настраивает мысль и воображение на конкретные действия при встрече с будущим. Еще до встречи с реальным будущим мы мысленно переживаем его. При этом в нашей памяти остаются стойкие следы воображаемых встреч с воображаемым будущим. Как всякий внутренний опыт становится достоянием нашей личности, а следовательно, и памяти. А из этого следует, что опыт этот может стать предметом воспоминаний, то есть происходит своеобразное «воспоминание будущего».
В первой главе « Алиса в Зазеркалье» Алиса размышляет о зеркальном молоке и думает, не может ли зеркальное молоко повредить ее котенку Кити.
Спустя несколько лет после опубликования «Зазеркалья» стереохимия нашла подтверждение тому, что органические вещества имеют ассиметричное строение атомов. Прием пищи вызывает сложные химические реакции между асимметричными веществами и асимметричными продуктами в организме (они образуют зеркальные пары, подобно левому и правому ботинку).Ни одна лаборатория или корова пока что не дала зеркального молока, но можно смело сказать, что если бы асимметричную структуру молока отразили, ег нельзя было пить.
В главе «Вода и вязание» Алиса попадает в лавку. «Лавка была битком набита всякими диковинами. Но вот что странно: стоило Алисе подойти к какой – нибудь полке и посмотреть на нее повниметельней, как она тот час пустела. Хотя соседние полки прямо ломились от всякого товара».
Популязаторы квантовой теории сравнивали трудности, с которыми столкнулась Алиса, желая взглянуть повнимательнее на то, что было в лавке, с невозможностью определить точное положение электрона в его движении вокруг атомного ядра. Неволно вспоминаешь также крошечные пятна, порой возникающие где-то на краю зрения, которые невозможно разглядеть, ибо при движении зрачка они также перемещаются.
Отказываясь от логики здравого смысла, Кэрролл приносит ее в жертву логике несравненно более глубокой, во многом напоминающей диалектическую логику современного научного исследования, подчас столь причудливую, что она кажется непостижимой, противоречивой и способной повергнуть в отчаяние не только человека, далекого от науки, но и самого исследователя.
Физик стремится по возможности отдалить появление противоречий. Кэрролл торопится ввести их «в игру» как можно скорее. Об этом свидетельствуют и логические задачи, придуманные писателем.
Тема, рассматриваемая в этой главе достойна отдельного исследования, поэтому мы позволим себе довольствоваться сказанным и сделаем вывод.
Кэрролл-Доджсон был действительно редкий человек. Жил как в скорлупе, не выбираясь из заведенного порядка жизни, а вместе с тем оказался современен будущему веку. Как ученый он предвосхитил решение некоторых проблем современной математики и других наук. Сочинял как писатель детские сказки, а они оказались предвосхищением самой взрослой литературы нашего времени, занятой проблемами подсознания. Он стал одним из первых пассажиров железнодорожного транспорта . Он же стал одним из первых фонографов. Он приветствовал первые фонографы. Он едва ли не первым из литераторов сел за пишущую машинку. Даже его внешняя обыкновенность оказалась перспективной, ведь в то время поэт – это поэтическая внешность, кудри длинные до плеч…
Заключение
Две сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье» давно уже стали достоянием мировой культуры. Их судьба уникальна: написанные для детей, они не только вошли в классику литературы для взрослых, но и вызывают в наши дни самое пристальное внимание представителей гуманитарных и естественных наук. Ее цитируют, на нее ссылаются физики и филологи, математики и психологи, лингвисты и философы. О ней написаны сотни статей, исследований, эссе, книг. По ней поставлены пьесы, сняты кинофильмы. Сказку иллюстрировали сотни художников. Включая Артура Рэкхама и Сальвадора Дали. Первым иллюстратором был Дж. Тенниел, создавший классические иллюстрации к обеим сказкам об Алисе. Рекордно число переводов «Алисы» в мире – их больше ста.
Литературный стиль Льюиса Кэрролла иногда сравнивают с литературными открытиями Франца Кафки, Марселя Пруста, Джеймса Джойса. В предисловии к своему переводу « Алисы» польский писатель Мацей Сломчинский так писал о ней: «…это не только замечательная сказка для детей, но и шедевр описания деятельности человеческого подсознания. Это, видимо, единственный случай в истории письменности, когда один и тот же текст содержит две совершенно различные книги: одну для детей и одну для очень взрослых людей.
Выясняя причины обаяния книги, мы сделали следующие выводы.
Сказочный мир Кэрролла в обеих книгах про Алису – это зеркало (хотя этот образ более последовательно развит во второй книге).Поднося зеркало к слабостям и условностям общества, Кэрролл-Доджсон – сам, впрочем соблюдающий все эти условности – показывает, какими абсурдными они должны показаться чистому, неиспорченному уму ребенка.
В определенном смысле «Алиса» - книга о проблемах взросления. Во сне Алиса должна понять, что следует принимать серьезно во взрослом мире, а что можно проигнорировать. Девочка прошла трудный путь детства, приниженного в глазах взрослых, к зрелости и способна самостоятельно оценивать их поступки в финале «Страны Чудес». В «Зазеркалье»
она уже непосредственный участник.
«Алиса…» - сказочная повесть. Ее жанровое своеобразие определяет прием нонсенса. В этом произведении много игры, но вспомним, «нонсенс»-это еще и угол зрения, способ смотреть на обычное с необычной стороны, смотреть свежим взглядом. Именно так смотрела на мир девочка Алиса, и ей многое открылось, например, то, что мы сами мало чем отличаемся от обитателей Страны Чудес и Зазеркалья. «Страна Чудес – это то, что мы есть…»,- так сказал замечательный американский фантаст Рэй Брэдбери.
Персон, подобных обитающим в этих книгах, можно встретить на каждом шагу, в любое время. Таких, кому не угодишь, под кого невозможно подстроиться, кто никого, кроме себя, не слушает, кто вечно раздражается, кто бездарно убивает время в бессмысленных беседах, играх, кто дурно воспитан и не хочет знать ни о каких правилах и нормах. Одним словом, абсурд и в нашей жизни – нередкое явление.
Мир Кэрролла вроде бы на месте, и в то же время где он этот мир? Конечно, в книгах, написанных кристально-чистой прозой. Такой чистой. Что малейшее нарушение правильности мысли или слога становится сразу заметным. Но этого и добивался Льюис Кэрролл. Он хотел, чтобы самые обыкновенные слова освежились, обрели новый смысл, чтобы самые обычные вещи осветились новым светом. Он даже во сне решал задачи, этот Кэрролл, и хотел, чтобы человеческий ум всегда бодрствовал.
Список литературы.
1.Геллерштейн ли помнить будущее? М.: Наука, 1991
2. , Смородинский читает Кэрролла. М.: Наука, 1991
3.Демурова в Стране чудес и в Зазеркалье. М.: Наука, 1991
4. О переводе сказок Кэрролла. М.: Наука, 1991
5.Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье./Пер. Н. Демуровой. М.: Наука, 1991.
6.Падни Д. Льюис Кэрролл и его мир/Пер. с англ. М.: Радуга, 1982.
7.Пивнюк Н. Посещение странного мира. Научно-методическая газета для учителей словесности «Литература»№ 5 .М.: Просвещение,2006.
8.Пятьдесят знаменитых английских романов. Краткий универсальный справочник. Челябинск: Урал LTD,1997.
9.Энциклопедия литературных героев. Зарубежная литература XVIII – XIX в. М.,1997.
Надежда Пивнюк
Надежда Александровна ПИВНЮК (1946) — кандидат педагогических наук, доцент кафедры методики преподавания русского языка и зарубежной литературы Национального педагогического университета имени М. П. Драгоманова в Киеве (Украина).
О школьном изучении сказки Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес»
Каждое художественное произведение несёт на себе печать личности своего творца. «Алиса...» Льюиса Кэрролла в этом отношении не исключение. Поэтому с биографии писателя и начнём приобщение учащихся к миру его сказки.
Кто же он, Льюис Кэрролл?
О Льюисе Кэрролле на сегодняшний день известно много, но воспроизводить в деталях все этапы его жизни нет необходимости. Достаточно высветить самое характерное в его личности — то, что может объяснить и сам факт обращения писателя к сказочной повести, и его внимание к тем проблемам, что нашли в ней отражение.
Информацию о писателе можно дать в форме беседы, но лучше в форме рассказа, который ведут сменяющие друг друга ведущие.
Начнём с имени писателя. Льюис Кэрролл — псевдоним Чарлза Лютвиджа Доджсона (Charles Lutwitge Dodgson). Родился он 27 января 1832 года в Англии в графстве Чешир. Чеширский Кот, с которым мы встречаемся в сказке, именно оттуда. Этот Кот мог сам исчезнуть, а свою улыбку оставить.
Всю свою жизнь Льюис Кэрролл прожил при королеве Виктории. Она правила очень долго (1837-1901) и дала своё имя целой эпохе. Понятие “викторианская Англия” давно стало привычным.
Родился Кэрролл в семье пастора. От отца он перенял способность видеть смешное в обычных людях и вещах, а также умение нагромождать всякие кошмары. А от матери он взял скромность, уравновешенность и страсть к причудам.
Кэрролл вырос в среде обеспеченных людей, где не обходились без служанок, кухарок, горничных. Поэтому, не высокомерничая, он всё-таки знал своё место в общественном распорядке, как знала его и Алиса, не желавшая в Стране Чудес сходить за горничную. “Он, верно, принял меня за горничную, — подумала она о Кролике. — Вот удивится, когда узнает, кто я такая!”
Уже в детстве Льюис Кэрролл начал осваивать Страну Чудес. Например, в его любимцах ходили самые разнообразные и удивительные твари (улитки, жабы). А Грифон (мифическое существо с головой и крыльями орла и с телом льва) переместится в сказку с пасторской кафедры отца Кэрролла. Грифон украшал её вместе с резными фигурами ангелов.
Льюис Кэрролл родился в эпоху строительства первых железных дорог. Они настолько его поразили, что прочно вошли не только в жизнь писателя, но и в созданную им сказку. В Зазеркалье Алиса обнаруживает, что едет без билета, на что ехавший рядом Козёл не преминул отреагировать: “Она должна знать, как пройти в кассу, даже если не умеет читать!”
Ещё до школы у Кэрролла проявились математические способности. В годы учебы они развились. Учиться Кэрроллу всегда нравилось, но школу он не любил. Хотя кончил её блестяще, и родители получили благодарственное письмо от директора. Он писал: “Я не могу выпустить Вашего сына из школы, не высказав Вам, сколь высокое мнение я составил о нём… Его познания в математике поразительны для его лет… Его ответы по богословию произвели на меня неизгладимое впечатление”.
Так сложилось, что именно математика и богословие стали делом жизни Кэрролла. После окончания знаменитого Оксфордского университета он стал профессором математики и принял духовный сан диакона.
В Оксфорд Кэрролл пришёл девятнадцатилетним юношей, а покинул его шестидесятишестилетним стариком. За годы, проведённые в университете, он, по его собственным подсчётам, 8 тысяч раз обедал в столовой своего колледжа, 30 лет прожил в одной квартире, написал 13 томов дневников и 98 921 письмо (учитывать их он начал с 29 лет). Кэрролл не только сам писал письма, но и других учил, как это делать наилучшим образом. С этой целью он даже написал специальную брошюру «Восемь-девять мудрых слов о том, как писать письма”.
В числе написанных им писем очень много адресованных детям — в основном знакомым маленьким девочкам. Каких только писем он им не писал: письма-ворчалки, письма-дразнилки, письма-страшилки, письма-сказки…
“Дорогая Джесси! — пишет он одной маленькой девочке. — Я могу сообщить тебе кое-что из того, что мне нравится… Я люблю… самую малость горчицы, если под неё положить тонкий кусочек хорошего мяса. Я люблю… булавки — только вокруг булавок должна быть подушечка, чтобы им было тепло”.
А девочке Мэри Пэриш вдруг написал: “Я больше всего люблю в детях такие качества как 1) гордыню, 2) дурной характер и 3) леность и лживость…”
Самое удивительное, что девочки, которым он писал, всегда могли отличить, где он шутит, играет, а где говорит всерьёз. Они совсем не умирали от страха, когда он писал, например, такое: “…Мы отправимся с тобой в Оксфордский зоопарк, где я суну тебя в клетку к львам, а когда те как следует насытятся, суну то, что от тебя останется, в клетку к тиграм…”
Читая эти и другие письма Льюиса Кэрролла, начинаешь понимать, почему он смог написать «Алису в Стране Чудес». В обыкновенном он умел видеть необыкновенное — всякие чудеса. Благодаря его глазам и мудрости их видели и те дети, что были с ним рядом.
Но не только «Алису…» и тысячи писем написал Кэрролл, а ещё и много других сочинений (специалисты насчитали 255). Сказка среди них одна. Другие книги — по математике и логике. Особенно много внимания писатель уделял составлению и решению логических задач, игр. Кому они интересны, может посмотреть книги «Логическая игра», «История с узелками». В «Алисе…», хотя это и сказка, тоже ощущается привычка Кэрролла логически мыслить. Например, Алиса спрашивает Чеширского Кота: “Будьте добры, скажите, пожалуйста, как мне отсюда выбраться? — А куда ты хочешь добраться? — Мне в общем-то всё равно куда… — Зачем же ты спрашиваешь дорогу? — Ну всё-таки… — Что «всё-таки»? Иди себе, иди, куда-нибудь в конце концов и придёшь”.
Кажется, что Кэролл больше ничего в жизни он не делал, а только писал и писал. Но это не так. Почти сорок лет он читал студентам лекции по математике и всегда находил время для своих увлечений, а было их у него очень много. Он увлекался анатомией, физиологией и говорил: “Не нужно быть доктором, чтобы интересоваться книгами по медицине”. Кэрролл хорошо рисовал, любил играть в шахматы, бильярд, крокет, жонглировал, придумывал фокусы и головоломки, был театралом, занимался спортом (греблей, коньками). “Он жил в скорлупе своего мира и вместе с тем увлекался современными вещами”. Кэрролл одним из первых среди литераторов сел за пишущую машинку. В то время, когда многие говорили о паровозах: “Ничего, побегают, подымят и перестанут…”, — он ездил на них. И ещё, когда появилась фотография, он тут же стал фотографом. За двадцать четыре года, что Кэрролл фотографировал, он создал тысячи фотографий. Он не останавливался как фотограф ни перед чем, преследуя две цели: заполучить в натурщики либо знаменитость, либо прелестных детей. И добился того, что его признали лучшим фотографом XIX века, снимавшим детей.
Благодаря Кэрроллу-фотографу сегодня мы можем увидеть и портреты очень многих знаменитых людей второй половины XIX века.
Льюис Кэрролл был парадоксальным человеком. С одной стороны, он всю жизнь прожил в одном городе — Оксфорде, проработал в одном колледже, обитал в одной квартире, а с другой — в возрасте 35 лет вместе с другом сорвался с насиженного места и поехал не куда-нибудь, а в далёкую Россию. “Мы выбираем Москву! — писал он в одном из писем. — Отчаянная мысль для человека, ни разу не покидавшего Англии”.
Среди всех увлечений Кэрролла самым большим и длительным было общение с детьми. Это была пожизненная привязанность. В обществе детей он переставал заикаться, чувствовал себя свободным и счастливым. Но “маленькие друзья так быстро вырастают” — не без горечи скажет он. Привязанность уходила, но следы дружбы оставались в многочисленных письмах, а ещё они остались в сказке «Алиса в Стране Чудес». Эта книга родилась благодаря дружбе с Алисой Лидделл. Ей было три года, а Кэрроллу двадцать четыре, когда они встретились (1855). Алиса — дочь декана колледжа, в котором преподавал Кэрролл.
“Расскажите нам, пожалуйста, сказку…”
4 июля 1862 года Кэрролл вместе со своим коллегой и тремя сёстрами Лидделл (Лорине было тринадцать, Алисе — десять, Эдит — восемь лет) отправились на лодке прогуляться по Темзе. Во время путешествия Алиса попросила Кэрролла рассказать им сказку. Он рассказал, а при расставании услышал от неё: “Мистер Доджсон, как бы мне хотелось, чтобы вы записали для меня приключения Алисы”. Позднее Льюис Кэрролл рассказывал, что он “просидел целую ночь, записывая в тетради все глупости, какие запомнились”.
Первый экземпляр сказки Льюис Кэрролл переписал для Алисы Лидделл от руки и украсил тридцатью семью собственными рисунками, а также написал для неё специальное стихотворное посвящение. Вот его завершающая строфа:
Алиса, сказку детских дней
Храни до седины
В том тайнике, где ты хранишь
Младенческие сны,
Как странник бережёт цветок
Далёкой стороны.
Алисе сказка была вручена в ноябре 1864 года. А все остальные читатели смогли её прочитать только в 1865 году, когда книга была издана с рисунками знаменитого английского художника Джона Тенниела (1820-1914).
Сказку читатели приняли с восторгом. Много раз её переиздавали. А через несколько лет (в 1871 году) Кэрролл написал её продолжение — «Алиса в Зазеркалье». Вдохновила писателя другая девочка — Алиса Теодора Рейкс. Было ей в ту пору восемь лет. Когда сказка была написана, Кэрролл признался: “Пожалуй, эта книга стоила мне даже больше мучений, чем первая, стало быть, ни в чём не должна ей уступать”. Она и не уступала. Льюиса Кэрролла снова ожидал огромный успех.
Кто есть кто в «Алисе…»
В сказочной Алисе очень много от девочки Алисы Лидделл. Она такая же умная, добрая, смелая и смешная. Да и своё имя Алиса Лидделл отдала литературной тёзке. Птица Додо — это сам Кэрролл. Заикаясь, он произносил своё имя: “До-До-Доджсон”. Об этой удивительной птице Высоцкий сочинил песню.
Ну и последнее, хочется мне:
Чтобы всегда вы меня узнавали,
Буду я птицей в волшебной стране,
Птицей Додо меня дети прозвали.
Робин Гусь — это Робинсон Дакворт (коллега Кэрролла, с которым они вместе плыли по Темзе в памятный июльский день).
Австралийский Попугайчик Лори — Лорина, старшая сестра Алисы, Орлёнок Эд — младшая сестра Алисы Эдит.
Другие сказочные фигуры тоже своими корнями связаны с реальным миром. В лице Белого Кролика с парой лайковых перчаток Кэрролл подшучивает над собственной слабостью — он никогда не выходил на улицу без перчаток.
Чеширский Кот родом из графства Чешир, но устроился он на ветвях старого каштана в маленьком оксфордском саду, где любили играть сестры Лидделл.
Путь Алисы в Страну Чудес
Как же Алиса оказалась в этой удивительной стране? Прочитаем первые строки произведения (лучше вслух) и зададим учащимся вопрос: “Есть ли что-нибудь необычное в описанной картинке?” Нет, история Алисы начинается как обыкновенный рассказ или повесть (пусть названия жанров прозвучат).
Когда начинается необычное?
Когда Алиса “вдруг” увидела Белого Кролика с часами в жилетном кармане и юркнула вслед за ним в нору. В каком состоянии находилась Алиса, когда она увидела Кролика? Она спала. Значит, ей всё приснилось? Да. История про Алису начинается как повесть, потом переходит в сказку (туда героиню вводит сон) и заканчивается снова как повесть (Алиса просыпается). Налицо соединение двух жанров, породивших третий — сказочную повесть (или повесть-сказку). Отличительная черта этого жанра — наличие двух планов (реального и фантастического).
Почему Кэрролл обратился к жанру повести-сказки? Возможно потому, что этот жанр полнее других позволил ему выразить себя. Неоднозначность, двойственность, свойственная сказочной повести, вероятно, была близка противоречивой личности писателя. С одной стороны, он математик, логик, священник, аккуратист, педант, иногда зануда (так считали студенты). А с другой — выдумщик головоломок, задач, загадок, фокусов, рассказчик увлекательных историй. Две эти противоположности каким-то образом в нём сочетались. То есть “он, — как точно заметил английский писатель Г. К. Честертон (1874-1936), — вошёл в свой собственный иррациональный Эдем... сквозь... железные ворота рационального”.
«Алиса…» — сказочная повесть. Произведений, написанных в жанре сказочной повести, в мировой литературе много (назовём имена хотя бы самых известных сказочников — Барри, Киплинг, Милн, Трэверс, Линдгрен, Алексей Толстой, Лазарь Лагин, Николай Носов). Несмотря на общий жанр, их произведения существенно отличаются друг от друга. Если говорить об «Алисе…», то её жанровое своеобразие определяет приём нонсенса (англ. — nonsense). Без него сказка Кэрролла просто-напросто не состоялась бы.
Что такое нонсенс?
Если буквально перевести с английского, то “чепуха”, “бессмыслица”. Но у англичан “нонсенс” стал поэзией ещё в те давние времена, когда создавался фольклор, например, детские песенки. Прочитаем одну из них в переводе С. Маршака.
Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу.
Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы мой рассказ.
“Придумать весёлый кошмар не так-то просто… Это была некая жизнь во сне, которую англичанин XIX века вел параллельно своей реальной и, пожалуй, слишком реалистической жизни. В ней было что-то от раздвоения личности” (Г. К. Честертон).
Льюис Кэрролл и был одним из таких англичан.
Чтобы закрепить в сознании читателей представление о “нонсенсе”, предложим им найти его образцы в сказке «Алиса…». Хорошо, если будет составлен ещё и небольшой словарь языковых нелепиц.
Так ли уж бессмысленна бессмыслица?
Замечательный немецкий сказочник Джеймс Крюсс, как бы отвечая на этот вопрос, сказал: “Положительным содержанием бессмыслицы является как раз её смысл”. Несколько парадоксальное, но точное суждение. Так уж устроен человек, что к истине он может идти разными путями, в том числе и от обратного. Нонсенс — и есть путь к истине от обратного. Иными словами, как чётко заметил всё тот же Честертон, нонсенс — “это не только игра, но и способ видеть жизнь” с необычной, непривычной стороны, так, как смотрят на мир дети. Вспомним, как обожают они ходить задом наперёд, читать все вывески с конца, когда “молоко” превращается в “околом”, а “хлеб” в “белх”. Некоторые взрослые, к их числу принадлежал и Кэрролл, тоже обладают детской способностью смотреть на всё обычное по-новому. “В нём было скрыто детство… Оно осталось в нём целиком во всей полноте…” Кэрролл “показал нам мир вверх ногами так, как он видится детям, и заставил нас смеяться так, как смеются дети, бесхитростно” (В. Вульф).
Вопрос обобщающего характера, и пятиклассникам с маху на него не ответить. В нашем случае он обозначает проблему — раскрывать её будем по частям (постепенно).
Могла ли эпоха, в которую жил Кэрролл (викторианская Англия), отразиться в его сказке? Конечно, могла. Это не трудно предположить. Но каким образом автор представил своё время в книге, попробуем выяснить в специальной беседе. Назовём её «Портрет викторианской Англии в сказке Льюиса Кэрролла “Алиса…”».
Портрет народа, страны складывается из множества деталей. Традиции, обычаи, правила можно отнести к их числу. В сказке «Алиса…» о них немало можно узнать. Например, английской традиции устраивать чаепития Кэрролл посвящает целую главу («Безумное чаепитие»). Чаепитием занимаются Болванщик, Мартовский Заяц и Соня. А есть ли у этих персон, кроме чаепития, другие занятия? Их нет — “здесь всегда пора пить чай! Мы не успеваем даже посуду вымыть!” — жалуется Болванщик. Можем ли мы чаепитие, не имеющее ни конца, ни начала назвать нормальным? Конечно, нет. Оно давно уже превратилось в “безумное”. Кэрролл намеренно утрирует добрую английскую традицию, чтобы показать, как легко нормальное превращается в аномалию. А люди, с чрезмерным усердием соблюдающие традиции, превращаются в их жертвы.
Игра в крокет — тоже английская традиция (глава «Королевский крокет»). Что увидела Алиса, когда Королева пригласила её поучаствовать в игре? Здесь всё было не так: шарами служили ежи, молотками фламинго, а воротцами солдаты. Кругом царила неразбериха, Королева только и кричала: “Отрубить голову!” И всё-таки в игру пытались играть, то есть хотели изо всех сил соблюсти традицию. Но даже при королевском дворе это плохо получалось.
Повышенная щепетильность англичан, неукоснительное следование нормам, даже в гардеробе, хорошо заметны на примере Белого Кролика. Как он выглядел в первую и последующие встречи с Алисой? Чем он всегда был озабочен? Он был в жилетке и непременно с перчатками. Перчатки упоминаются автором всякий раз, когда появляется Кролик. Почему? Чтобы показать, как много эти перчатки значат для него — настолько много, что это уже кажется смешным и даже ненормальным. Точно так же, как и его постоянные причитания: “Я опоздаю, я опоздаю!”
Как устроена Страна Чудес?
Кто здесь правит, кто главный? Конечно, Королева (как и в Англии во времена Кэрролла). Как же автор показывает её главенство? Он подробно описывает торжественное шествие её двора, называя всех в определённой последовательности. Какой конкретно? Королева как первое лицо страны замыкает шествие.
И ещё только она отдаёт приказы, чаще всего один: “Рубите ему голову!” Королева главная, но исполняются ли её приказы? Нет, потому что Король их сразу же отменяет. Не просматривается ли тут намёк на то, кто на самом деле главный в стране Чудес (а может быть, и в Англии)?
При королевском дворе существует определённая иерархия. Но постоянно ли место придворных в ней? Здесь надо вспомнить Червонного Валета. В процессии он рядом с Королевой, но вскоре именно его обвинят в краже кренделей (пирожков) и будут судить. То же самое происходит с Герцогиней — она опоздала на крокет, и её приговорили к казни. Выходит, что положение многих зависит от случая.
Англия в сказке не называется, но она угадывается по отдельным словам, намёкам. Кэрролл и сам признавал, что ему удалось сказать больше, чем он рассчитывал, потому что “слова… часто значат гораздо больше, чем то, что хочешь сказать, и, вероятно, целая книга должна значить гораздо больше того, что хотел сказать автор”.
Почему Кэрролл Королеву и её общество изобразил в виде карт?
Не связано ли это с теми манипуляциями, которым обычно подвергаются карты?! В карты играют и карты тасуют. Вот королева и тасовала своих подданных и играла ими.
Конечно, Кэрролл по-сказочному утрировал ситуацию, но это позволяло ему показать, насколько зыбко и зависимо положение всех королевских подданных, начиная с Валета и Герцогини и кончая садовниками Двойкой и Пятёркой.
Показав Королеву и её подданных в виде колоды карт, Кэрролл наводит читателей ещё на одну мысль — о праве одного человека повелевать другими (именно “повелевать”, а не руководить, управлять). Перечитаем сцену “великолепного шествия” (глава «Королевский крокет») и обратим внимание на внешний вид его участников. Как они выглядели? Все в почти одинаковых одеждах. Почему Королева разозлилась, когда увидела павших ниц чиновников? “Она не могла разобрать, садовники это, или придворные, или, может, собственные её дети”. Все были в одинаковых рубашках. Почему Кэрролл одевает всех подданных Королевы (независимо от статуса) в одинаковые одежды? Чтобы показать, что все они (Тузы, Короли, Принцы, Садовники…), как и их рубашки, по сути, одинаковы. Отличает их только положение в обществе — социальный статус, то есть нечто внешнее, а не сущностное. А если так, то кто дал право одним повелевать другими?
В Стране Чудес Алиса увидела немало всяких ненормальностей. Здесь задаются загадки, на которые нет ответа, здесь часы смазывают сливочным маслом и ещё удивляются, что они не идут, здесь очень оригинально играют в крокет, верхом абсурда стала перекраска белых роз в красные. Это сделали для того, чтобы не разгневать Королеву. Почему Кэрролл показывает целую серию ненормальностей, а не ограничивается одной-двумя? Ему важно было подчеркнуть их неслучайный характер. Все нелепости в Стране Чудес — закономерность, норма.
Ещё больше эту закономерность подчёркивает королевский суд. Отдельные фрагменты главы, где он описывается («Кто украл крендели»), можно инсценировать. Герои этого детства заговорят своим языком, и абсурдность их речей будет налицо.
Кого увидела Алиса в суде?
Здесь был судья (Король), были присяжные (“двенадцать существ”), был обвиняемый (Червонный Валет), были свидетели (Болванщик и другие персонажи). Иными словами, по форме в суде всё как полагается. А по существу? Что Алиса считала главным признаком судьи? Наличие парика. “Раз в парике, значит, судья”. Но что она заметила, глядя на Короля в парике? Чувствовал он себя “не слишком уверенно, к тому же это было не слишком красиво” — когда корона на парике. Только ли в красоте тут дело? Может быть, вообще судейский парик не очень подходит Королю?
Кто представлял присяжных?
Всякие мелкие зверюшки (можно их назвать), настолько мелкие, что, когда Алиса задела краем юбки скамью, на которой они сидели, “скамья опрокинулась и присяжные посыпались вниз”. Именно “посыпались”. Форма падения подчёркивает их малость. Но дело не только в их величине, но и в их уме. Вспомним, какие глупости они записывали на своих грифельных досках. Могли ли эти существа играть хоть какую-то роль в суде? Конечно, нет.
А показания свидетелей? Учитываются ли они при вынесении приговора?
Ответ в заключении Королевы: “Пусть выносят приговор. А виновен или нет — потом разберёмся”.
Итак, королевский суд с виду нормальный, а на самом деле — абсурдный. Всё в этом суде перевёрнуто с ног на голову.
Англия и англичане хорошо просматриваются также в системе воспитания и образования. Её воздействие пришлось испытать Алисе на себе. Что же Алиса учила и что она знает? Учила она многое, а вот что она знает — это ещё вопрос.
Алиса рассуждает о центре Земли: “Это кажется, около четырёх миль вниз…”
Она слышала о широте и долготе, ей очень нравились эти слова. Но Алиса не имела понятия о том, что они означают. Нравились ей и другие умные слова: “Вылезаю — а люди вниз головой! Как их там зовут, Антипатии, кажется…”
Алиса изучала математику, но когда стала проверять свои знания, то получилось, что “четырежды пять — двенадцать, четырежды шесть — тринадцать…”
Географию Алиса тоже учила: “Лондон — столица Парижа, а Париж — столица Рима, а Рим…”
Она смотрела латинскую грамматику, принадлежавшую брату, но кроме обращения: “О, Мышь!” — ничего не поняла. И учебник французского она смотрела и даже запомнила первую фразу: “Где моя кошка?”
Алиса гордилась своим знанием истории — она ведь слышала о Вильгельме Завоевателе.
А ещё она учила много стихов (некоторые из них можно прочитать в классе вслух — «Папа Вильям», «Шёл я садом однажды»). Но вот странное дело: когда она попробовала их декламировать, то Гусеница, а потом Черепаха Квази и Грифон в один голос заявили, что её чтение просто “ужасный вздор”, “ерунда” и “тарабарщина”. Алиса и сама чувствовала что “слова получились очень странные”.
Какой же вывод вытекает из истории Алисиного образования? Её многому учили, но толком она ничего не знает. По сути дела, её образование — это пародия на настоящее образование. Пародируется и круг детского чтения. Пародия всё ставит на свои места, всему называет его цену.
Дополнительный штрих в характеристику системы образования и воспитания вносит рассказ Черепахи Квази и Грифона о том, как учили их. Много ли отличий в их образовании от того, что получила Алиса? По сути, они изучали одни и те же науки (только называются они по-разному), учили похожие стихи и пели похожие песни.
Что же получается?
Образование претендовало быть серьёзным (“ходили в школу каждый день”) и всесторонним (чему только не обучали!), а на самом деле выливалось в “верхоглядство”. Хотя учить в Стране Чудес любили и ещё любили “распоряжаться”. “Только и делают, что заставляют читать. Можно подумать, что я в школе”, — возмущалась Алиса. То есть принуждение для неё не новость, хотя она и пытается сопротивляться. Но всё-таки в конце концов сдаётся — “послушно встала и начала читать”. Приказание и ответное послушание — приметы школы. Только ли сказочной?
Мы уже много сказали о том, как устроена Страна Чудес. А теперь внимательнее присмотримся к её обитателям.
Страна Чудес и её обитатели. Какие они?
Назовём главных персон, с которыми встретилась Алиса, и обозначим их характеры. Самая главная в Стране Чудес Королева (вспомним, что мы о ней уже сказали раньше).
В статье «Алиса на сцене» Кэрролл писал: “Я представляю себе Червонную Королеву воплощением безудержной страсти — нелепой и бессмысленной ярости”. Именно такой мы и увидели её в сказке. Перечитаем или перескажем первые страницы главы «Королевский крокет» и обратим особое внимание на речь Королевы.
Как она говорит и какими жестами, мимикой сопровождает свою речь? Вообще-то она и не пыталась говорить. Королева “завопила во весь голос”, “сурово спросила”, “раздражённо мотнув головой”, “побагровела от ярости”, “крикнула… громким пронзительным голосом”, потом снова “завопила”. Примечательно, что все эти вопли на малом пространстве текста. Можно ли, послушав Королеву, говорить о её уравновешенности, выверенности её слов, поведения, действий? Она непредсказуема, и это аномалия для государственной персоны.
А как же другие персоны? Каковы они?
Обидчивые. Сколько труда стоило Алисе, чтобы умилостивить Мышь (глава «Море слёз»). А она ещё и раздражённо пеняет Алисе: “Этого просто не вынести, болтаешь какой-то вздор”.
Высокомерные. Гусеница — Алисе: “Ты в своём уме?”; “Тебя!” — повторила Гусеница с презрением, — а кто ты такая?”; “Не знаю, — отрезала Гусеница”. А Алиса на её грубость: “Если вы не возражаете, сударыня”.
“Ещё бы, — презрительно встряхнул головой Болванщик, — грубиян и путаник”. Таков же Мартовский Заяц: “Надоели мне эти разговоры”.
Алису постоянно стыдят, укоряют, обвиняют в неумении себя вести. Соня: “Если ты не умеешь себя вести, досказывай сама”. Черепаха Квази и Грифон: “Стыдилась бы о таких простых вещах спрашивать”, “не возражай”. Они без конца спорят, и чаще всего не по делу: “Палач, Король и Королева шумно спорили; каждый кричал своё, не слушая другого”.
Раздражительность — обычное состояние очень многих в Стране Чудес.
Здесь любят поучать — даже те, кто постоянно демонстрирует собственную глупость. Герцогиня на каждом шагу твердит: “А мораль отсюда такова…” Грифон и Черепаха Квази только и делали, что воспитывали Алису, называя её при этом “глупой” и “дурочкой”.
“Сами чудаки и безумцы, они, однако, не выносят чудачеств в других и готовы рубить, унижать и топтать всех, кто на них не похож” (Р. Брэдбери).
В этой стране многих и многое Алиса не в состоянии понять. Да и возможно ли понять, например, Короля, если он говорит: “Это очень важно” — и тут же: “Я именно это и хотел сказать. Неважно, конечно, неважно!”
“Страна Чудес — это то, что мы есть…”
Так сказал замечательный американский писатель-фантаст Рэй Брэдбери. Узнаваемы ли фантастические обитатели Страны Чудес? Можно ли в них угадать реальных людей? Вполне. Брэдбери очень определённо и даже категорично высказался по этому вопросу: “При всей своей фантастичности Страна Чудес в высшей степени реальна: это мир, где закатываются истерики и где вас выталкивают из очереди в автобус”.
То есть персон, подобных обитающим в Стране Чудес, можно встретить на каждом шагу, в любое время. Таких, кому не угодишь, под кого невозможно подстроиться, кто никого, кроме себя, не слушает, кто вечно раздражается, кто бездарно убивает время в бессмысленных беседах, играх, кто дурно воспитан и не хочет знать ни о каких правилах и нормах. Одним словом, абсурд и в нашей жизни — нередкое явление.
Можно ли от всего этого уйти? Конечно. “Я склонен полагать, что, показывая, какие мы в сущности непостоянные, безрассудные, грубые и беспокойные дети, Алиса поставляет нам антитела, чтобы выжить в этом мире” (Рей Брэдбери).
“Какой же была ты, Алиса?”
Это вопрос самого Кэрролла. Какой же он её видел? “Любящей прежде всего… а затем учтивой… и ещё доверчивой… и, наконец, любознательной — любознательной до крайности… когда всё ново и хорошо…”
Посмотрим, такой ли писатель показал Алису в сказке.
Для начала снова вспомним тот момент, когда она увидела Кролика и бросилась за ним в нору. Почему бросилась? Потому что “никогда раньше она не видела кролика с часами…” Проявляется ли в этом эпизоде какое-либо из качеств Алисы, обозначенных Кэрроллом? Да, это её любознательность, и словосочетание “никогда раньше” — здесь ключевое. А чуть позже, как бы подтверждая своё качество, она признаётся: “Такая жизнь мне по душе — все тут так необычно!”
Предположим на минутку, что Алиса лишена своей любознательности; могли бы в таком случае осуществиться все её приключения? Конечно, нет (по тексту проследим, чего бы она могла лишиться).
Как проявляется любознательность Алисы?
Она постоянно задаёт вопросы. Вопросы самой себе: “Кто я?” и всем, с кем встречается: “Как мне попасть в дом?”, “Почему ваш кот так улыбается? — спросила Алиса робко”. “Она не знала, хорошо ли ей заговорить первой, но не могла удержаться” (глава «Поросёнок и Перец»). Диалог Алисы с Черепахой Квази — тоже сплошные вопросы.
Льюис Кэрролл называет Алису ещё и учтивой. Она такой и была. Послушаем, как она разговаривает с теми персонами, что ей встречались: “Я не совсем вас понимаю, — сказала она учтиво”.
“Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?”
“Благодарю вас, сэр, за очень увлекательный рассказ” — это Алиса Черепахе Квази, который только всхлипывал, а рассказ свой даже не начинал.
Со всеми Алиса говорит предельно вежливо, “учтиво”, “покорно”.
Ещё Алиса была доверчивой — отмечал Кэрролл. В чём это проявилось?
В её отношении даже к самым экстравагантным особам (Чеширскому Коту, Гусенице, курившей кальян), к самым невероятным историям (про кисельный колодец, морскую кадриль). “Всё самое невероятное, — как говорил Кэрролл, — она готова была простить”.
Алиса отважна (готова защищать садовников от несправедливого гнева Королевы) и справедлива (выступление в суде), у неё есть чувство достоинства и самообладание (общение с Королевой), она независима (особенно это заметно на фоне подобострастия Кролика и других).
Можно ли, познакомившись с Алисой, составить представление о детстве, протекавшем в викторианскую эпоху?
Каким оно было? Да, Алиса воспитанна (не способна грубить, обижать, напротив, она всегда со всеми вежлива), она получает образование (другое дело, какое оно), её учат иностранным языкам (французскому) и музыке (уже здесь видно, что Алиса не простолюдинка), она знает себе цену (“я не Мейбл”) и своё место в обществе (не хочет, чтобы Кролик принял её за горничную). Алиса знакома с правилами поведения в обществе (увидев королевское шествие, она подумала: “может, и ей надо пасть ниц… однако никаких правил на этот счёт не помнила”).
А можно ли в Алисе узнать черты других детей её возраста? Да, можно. Особенно сильно общедетское проявляется в языке Алисы. Послушаем, как она говорит. “Зачем же вы звали его Спрутиком?”; “Потому что он всегда ходил с прутиком”; “Этого просто не вынести”, — сказала Мышь. “А что нужно вынести?” — спросила Алиса; “Три сестрички жили припеваючи… А что они пели?” — спросила снова Алиса.
Почему Алиса задаёт все эти вопросы?
Она хочет понять непонятные ей слова, а для начала переделывает их на свой понятный лад, ищет в них смысл. Так поступают все маленькие дети. А ещё они, как и Алиса, не понимают переносного смысла метафор. Предложим читателям найти метафоры в сказке, хотя бы по названиям глав («Море слёз», «Бег по кругу», «Биль вылетает в трубу»).
Рассуждает Алиса тоже очень по-детски. “Что я говорю, то и думаю”, “ты в своём уме?” — спросила Гусеница. “Должно быть, в чужом, — подумала Алиса, потому что она не понимала, что с ней происходит”.
Алиса похожа на всех маленьких детей ещё и тем, что она везде и во всём замечает всякие мелочи, детали (конкретное мышление). (Задание читателям: по тексту одной главы (любой) найти такие детали.)
Дети, чтобы разобраться в мире, который их окружает, задают очень много вопросов. Алиса такая же. О чём же она спрашивала? (Прочитать внимательно несколько страниц сказки и выписать её вопросы — задание учащимся.)
Алиса легко принимает ожившие картины, всякие превращения и вообще всю Страну Чудес, потому что для неё, как и для других детей её возраста, фантастический мир такой же настоящий, как и мир реальный.
Завершая беседу об Алисе, снова назовём те испытания, которые ей пришлось пройти в Стране Чудес.
Их было много, но самое главное среди них — это испытание её ума и здравого смысла в бестолковом и бессмысленном мире. Алиса выдержала это испытание.
И в заключение повторим: Льюис Кэрролл написал сказку-нонсенс. В ней много игры, но, вспомним, “нонсенс” — это ещё и угол зрения, способ смотреть на привычное с необычной стороны, смотреть свежим взглядом. Именно так смотрела на мир семилетняя девочка Алиса, и ей многое открылось. Она увидела, что Королева, хотя и на троне, но не главная, Король главнее; что замечательные английские традиции почему-то стали “безумными”, а не менее замечательный английский суд не совсем справедливый; да и мы сами, к сожалению, мало чем отличаемся от обитателей Страны Чудес.
Литература
Демурова Н. М. Льюис Кэрролл. М., 1979.
Киселёв А. К., Романичева Е. С. В начале бесконечной дороги: Комментированное планирование уроков по произведению Л. Кэрролла в 5-м классе // Литература в школе. 2002. № 3. С. 40-43.
Кэрролл Л. Алиса в Стране Чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье / Пер. Н. Демуровой. М.: Наука, 1990.
Падни Д. Льюис Кэрролл и его мир / Пер. с англ. М.: Радуга, 1982. С. 143.
Лью́ис Кэ́рролл – английский математик, поэт и писатель. Его книги об Алисе считаются лучшими образцами литературы в жанре абсурда.
Литература абсурда (от лат. absurdus – «нелепый») – особый стиль, который характеризуется нарочитым отсутствием причинно-следственных связей, гротескной демонстрации нелепых, бессмысленных сторон повседневности. В этой литературе присутствуют также парадоксальность, условность, комизм, игра логическими значениями и др. способы выражения.
Из биографии
Льюис Кэрролл (настоящее имя Чарльз Лютвидж До́джсон)
родился в январе 1832 г. в семье приходского священника в деревне Дарсбери (графство Чешир). Семья была большая: у него было 7 сестер и 3 брата. Дети получили домашнее воспитание; обучал их закону божьему, языкам и основам естественных наук отец, человек незаурядный. Он всячески содействовал стремлению детей к всевозможным играм и веселым затеям. Кэрролл также получил домашнее образование под руководством отца. Далее, с 12 лет, учился в частных школах, где проявил выдающиеся способности к математике и богословию. Окончил аристократический колледж при Оксфордском университете. Принял духовный сан диакона.
Всю жизнь он страдал от заикания и робости; избегал знакомств; лекции читал ровным, механическим голосом. В университете он слыл педантом и чудаком. Он вел дневник, в который вносил мельчайшие подробности обыденного течения своей жизни, но о вещах глубоких и потаенных не писал ни слова.
Страдал бессонницей. Лежа без сна в постели, придумывал алгебраические и геометрические головоломки и решал их.
Очень любил детей. Толчком к творчеству для Кэрролла всегда служила игра.
В 1864 г. он написал самое знаменитое своё произведение – «Алиса в Стране чудес».
В 1868 г. в качестве диакона англиканской церкви посетил Россию и был принят митрополитом Филаретом. В России он посетил Петербург, Москву, Нижний Новгород, Троице-Сергиеву лавру.
Это была единственная заграничная поездка Кэрролла. Он описал её в «Дневнике путешествия в Россию 1867 года».
Под собственным именем он опубликовал много научных трудов по евклидовой геометрии, линейной и матричной алгебре, математическому анализу, теории вероятностей, математической логике и занимательной математике (игры и головоломки). В области математической логики его работы опередили своё время. Увлекался фотографией.
Умер Льюис Кэрролл 14 января 1898 г.
Критики о сказках Льюиса Кэрролла
Сюжеты этих книг мы пересказывать не станем – для тех, кто их читал, в этом нет необходимости; а тем, кто не читал, наш краткий пересказ ничем не поможет.
Литература, посвященная сказкам Кэрролла, по объему в несколько раз превышает тексты самого писателя.
Первый критический отзыв на «Алису в Стране чудес» появился уже в год опубликования сказки, и в нём прозвучала мысль о том, что «любой ребенок будет скорее недоумевать, чем радоваться, прочитав эту неестественную и перегруженную всякими странностями сказку». Другие критики выражались помягче, но смысл их высказываний почти не отличался от первого. Все они находили приключения Алисы «слишком экстравагантными и абсурдными» и «не способными вызвать иных чувств, кроме разочарования и раздражения».
Но прошло десять лет, и сказка Кэрролла, вызвавшая при своем выходе в свет раздражение критиков, была признана произведением новаторским, совершившим подлинный «революционный переворот» в английской детской литературе. Кэрролла осаждают просьбами интерпретировать «Алису в стране чудес» и вышедшую через 6 лет «Алису в Зазеркалье». Писателю начинают подражать, впрочем, безуспешно.
С наступлением XX в. обе сказки Кэрролла получают новое осмысление. Становится ясно, что это произведения не только детской литературы. Неологизмы Кэрролла входят в живую речь, произведение цитируют.
Сказки Кэрролла об Алисе – редкий случай в истории литературы, когда написанное первоначально для детей и произведение «узурпируют» впоследствии взрослые. В середине XX в. к сказке обращаются математики и физики, психологи и историки, философы и логики, находя в ней немало материала для своих профессиональных раздумий. Таким образом, книги Кэрролла, выйдя из рук своего создателя, обретают иногда смысл, далекий от субъективных намерений автора. Сам автор это понимал достаточно ясно: «Слова, как вы знаете, означают больше того, что мы имеем в виду, пользуясь ими, а потому целая книга означает, вероятно, гораздо больше того, что имел в виду писатель». Спустя столетие после своего рождения, книги Кэрролла обнаруживают всё новые и новые значения.
История создания сказок о приключениях Алисы
Существуют 3 варианта сказки об Алисе в Стране чудес. О первых двух известно немного. 4 июля 1862 г. во время лодочной прогулки Кэрролл начал рассказывать девочкам Лидделл, дочерям своего коллеги ректора колледжа Крайст Черч, сказку о приключениях Алисы, названной так по имени его любимицы, десятилетней Алисы Лидделл. Кэрролл так вспоминает об этом: «Я очень хорошо помню, как в отчаянной попытке придумать что-то новое я для начала отправил свою героиню вниз по кроличьей норе, совершенно не думая о том, что с ней будет дальше...». Сказка девочкам понравилась, и во время последующих прогулок и встреч они требовали продолжения. Из дневника Кэрролла известно, что он рассказывал свою «бесконечную сказку», а порой, когда под рукой оказывался карандаш, то и рисовал по ходу рассказа своих героев. Позже Алиса попросила Кэрролла записать для нее сказку, прибавив: «И пусть там будет побольше всяких глупостей!»
В феврале 1863 г. Кэрролл закончил первый рукописный вариант своей сказки, которую он назвал «Приключения Алисы под землей». Но этот вариант не был отдан Алисе Лидделл; в 1864 г. Кэрролл принялся за второй, более подробный. 26 ноября 1864 г. он подарил Алисе эту рукописную тетрадку, наклеив на последней странице фотографию 7-летней Алисы (возраст героини сказки).
В 1865 г. появился окончательный вариант сказки. Тот факт, что в 1890 г. Кэрролл издает вариант «для детей», наводит на мысль, что «Алиса в Стране чудес» (а далее и «Зазеркалье») – сказка не только и не столько для детей, это сказка также и для взрослых и даже, может быть, как позднее покажет Честертон, для философов и ученых. В настоящее время двойной «адрес» сказок об Алисе является признанным фактом.
В своем творчестве Кэрролл обращается к фольклору, песенному народному творчеству, также подвергая его переосмыслению.
Господин из Палермо с непомерно длинными ногами заставляет вспомнить эпизод, где Алиса прощается со стремительно убегающими от нее вниз ногами. Кроме сказочного и песенного творчества, музу Кэрролла питал еще один мощный пласт национального самосознания – пословицы и поговорки. «Безумен, как мартовский заяц» – эта пословица была записана еще в сборнике 1327 г. Мартовский Заяц вместе с Болванщиком становятся героями «Страны чудес». Характер Чеширского Кота и самый факт его существования также объясняются старыми пословицами: «Улыбается, словно чеширский кот» и т.д.
Особую роль в контексте сказки Кэрролла играют его безумцы и чудаки. Именно они создают тот особый «антимир», «небыль», чепуху, изнаночный мир с его подчёркнутой «нереальностью». С загадкой мировоззренческого смеха Кэрролла (выдвинул M. M. Бахтин) в течение многих лет бьются критики различных направлений. С одной стороны, Доджсон с его приверженностью к порядку, религиозностью, законопослушанием – с другой стороны подчёркнуто внерелигиозный, внеморальный, алогический характер его сказок. Было много попыток объяснить эту двойственность: одни говорят о «раздвоении личности» Доджсона-Кэрролла, другие видят в его сказках признаки психопатологии (бегство в детство как своего рода защитная реакция от сложности реального мира). Честертон объясняет феномен Кэрролла «интеллектуальными каникулами», «праздником», который разрешает себе респектабельный ученый-викторианец, который создаёт «перевернутый вверх ногами» мир и «учит стоять на голове не только детей, но и ученых». Он переворачивает вверх дном, выворачивает наизнанку, меняет местами причину и следствие, «отчуждает» части тела и действия, создает непредставимое.
Важным пластом сказок Кэрролла являются реминисценции (использование общей структуры, отдельных элементов или мотивов ранее известных произведений искусства на ту же или близкую тему). Например, из Шекспира, которого Кэрролл прекрасно знал и любил.
Еще одним важным уровнем сказки Кэрролла является научный. В сказках Кэрролла воплотился не только художественный, но и научный тип мышления. Вот почему логики, математики, физики, философы, психологи находят в «Алисе» материал для научных размышлений и интерпретаций.
В последнее время появились и лингвистические работы о Кэрролле.
М. В. Панов считает, что у Л. Кэрролла было не только безупречное чувство языка, но и умение проникнуть в его сущность, была своя лингвистическая концепция называния. Кэрролл показал сложную условность наименования, несовпадение структуры «обозначающего» и «обозначаемого».
Английский логик Элизабет Сьюэлл рассматривает нонсенс Кэрролла как некую логическую, систему, организованную по принципам игры. Нонсенс, по мысли Сьюэлл, есть некая интеллектуальная деятельность (или система), требующая для своего построения по меньшей мере одного игрока, а также - некоего количества предметов (или одного предмета), с которым он мог бы играть. Такой «серией предметов» становятся слова, представляющие собой названия предметов и чисел. В «игре в нонсенс», по мысли Сьюэлл, человеческий разум осуществляет две одинаково присущие ему тенденции – тенденцию к разупорядочиванию и тенденцию к упорядочиванию действительности. В их противоборстве и складывается «игра в нонсенс».
Гораздо позже критики увидели, что сказки Льюиса Кэрролла полны загадок, ребусов, шарад и головоломок – научных, литературных, логических.
Падая в нору, Алиса рассуждает о том, что она может пролететь Землю насквозь и приземлиться в противоположном полушарии. Астрофизики предполагают, что во Вселенной существуют «кротовые норы», по которым время течет вперед – назад. По ним можно свободно перемещаться. Причем, пройдя по такому туннелю, вы можете мгновенно телепортироваться не только из одной точки Вселенной в другую, но и в другое временное измерение.
Меняясь в размерах, Алиса не может правильно вспомнить таблицу умножения: 4 х5 у нее оказывается 12, а 4 х 6 = 13. Но помимо традиционной десятеричной системы исчисления есть и другие – к примеру, такие, основанием которых являются числа 18 или 21.
Несколько эпизодов из сказки «Алиса в Зазеркалье» иллюстрирует идею зеркальной симметрии. В зеркале все асимметричные предметы предстают обращёнными, или вывернутыми. На страницах книги часто встречаются подобные «отражения», к которым Алиса никак не могла привыкнуть и не переставала им удивляться.
Ещё до того как Алиса попала в Зазеркальный дом, у неё было в целом правильное представление о том, как он должен выглядеть:
- Во-первых, там есть вот эта комната, которая начинается прямо за стеклом. Она совсем такая же, как наша гостиная, Китти, только всё там наоборот! Когда я залезаю на стул и смотрю в Зеркало, она видна мне вся, кроме камина. Ах, как бы мне хотелось его увидеть! Но в это Зеркало, как ни гляди, камина не увидишь... А книжки там очень похожи на наши - только слова написаны задом наперёд. Я это точно знаю, потому что однажды я показала им нашу книжку, а они показали мне свою!
...А дальше идёт коридор. Если распахнуть дверь в нашей гостиной пошире, можно увидеть кусочек коридора в том доме, он совсем такой же, как у нас
.
Действительно ли в комнате за стеклом должно быть всё наоборот? И что значит в данном случае наоборот? Почему, стоя по эту сторону зеркала, камина не увидишь, как ни старайся? Всегда ли, поднеся книгу к зеркалу, мы увидим слова, написанные задом наперёд? Или книжку надо поднести каким-то определённым образом? Придётся поломать голову.
А вот эпизод встречи Алисы с Чёрной Королевой. Чтобы приблизиться к ней, девочке пришлось идти в противоположном направлении:
- Вон она идет! - закричал молоденький Шпорник.
Алиса радостно оглянулась – и увидела Чёрную Королеву.
- Пойду-ка я к ней навстречу, – сказала Алиса.
- Навстречу? – переспросила Роза. – Так ты её никогда не встретишь! Я бы тебе посоветовала идти в обратную сторону!
- Какая чепуха! – подумала Алиса.
Впрочем, вслух она ничего не сказала и направилась прямо к Королеве. К своему удивлению, она тут же потеряла её из виду и снова оказалась у порога дома.
В сердцах она отступила назад, огляделась по сторонам в поисках Королевы, которую наконец увидала вдали, и подумала: не пойти ли на этот раз в противоположном направлении?
Всё вышло как нельзя лучше. Не прошло и минуты, как она столкнулась с Королевой у подножья холма, куда раньше никак не могла подойти.
Образ Алисы
Али́са – главная героиня книг Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
Иллюстрация Джона Тэнниела
Прообразом её стала юная знакомая Кэрролла – Алиса Плезенс Лидделл, с которой он познакомился около 1856 г., когда ей было примерно 3-4 года.
Алиса в 7 лет в образе бродяжки-попрошайки. Фото Льюиса Кэрролла (1859)
Алиса Харгривс за два года до смерти (1932)
Алиса станет его любимицей. Через много лет, уже после её замужества, он писал ей: «После Вас у меня было множество маленьких друзей, но все это было совсем не то...».
В 1862 г. на лодочной прогулке Алиса Лидделл попросила своего друга Чарльза Доджсона сочинить историю для неё и её сестер Эдит и Лорины. Он рассказал сёстрам о приключениях маленькой девочки в Подземной Стране, куда она попала, провалившись в нору Белого Кролика. Главная героиня очень напоминала Алису, а некоторые второстепенные персонажи – её сестер Лорину и Эдит. В 1865 г. Доджсон опубликовал книгу «Приключения Алисы в Стране Чудес» под псевдонимом Льюис Кэрролл. Вторая книга – «Алиса в Зазеркалье» – вышла через 6 лет. Обе сказки популярны до наших дней. Их интерпретацией занимались математики, физики, историки, теологи, литературоведы. Эти сказки имеют сложный естественнонаучный и философский подтекст, они основаны на старой английской традиции нонсенса, содержат ссылки, намеки и скрытые пародии, понятные далеко не всем.
Но следует помнить, что первая из сказок родилась как импровизация, рассказанная трем маленьким девочкам, сестрам Лидделл. Средняя из них, десятилетняя Алиса, стала героиней знаменитых приключений. И какие бы сложные смыслы ни вкладывали теперь в сказки, образ веселой любопытной Алисы имеет в них не меньшее значение, чем использованные Кэрроллом теории и новейшие научные гипотезы. Обе эти сказки – сны, привидевшиеся Алисе, которая уснула сначала на берегу реки под деревом, а потом у себя дома в кресле.
В первом приключении Алиса видит пробегающего мимо белого кролика с часами, которые он вынимает из жилетного кармана, и вслед за ним лезет в нору, откуда длинный туннель приводит ее в Страну Чудес. Там Алису ждут необыкновенные встречи со зверями, умеющими логически мыслить; с пирожками и грибами, отведав которые можно увеличиться или уменьшиться в росте; с королем, королевой и их придворными, которые окажутся только колодой карт; с чеширским котом, умеющим исчезать, но оставлять после себя улыбку, медленно тающую в воздухе. «Все страньше и страньше», - говорит удивлённая Алиса.
Героиня – благовоспитанная викторианская девочка – проявляет удивительное присутствие духа, здравое мышление и способность критического суждения. Она хорошо воспитана, умеет вежливо разговаривать и с гусеницей, и с Грифоном, и со странной черепахой Квази, не теряя собственного достоинства. Она любознательна и может принимать окружающее таким, каково оно есть, пусть даже это окружающее перевернуто вверх ногами.
Все эти качества Алисы присутствуют и во второй сказке, когда Алиса попадает в мир Зазеркалья (мир наоборот). В основе второй сказки – описание шахматной задачи, а все передвижения героев – передвижения шахматных фигур на доске. Эти герои всегда странные: Шалтай-Болтай предлагает Алисе задачу из области формальной логики; поступки взбалмошной Чёрной Королевы невозможно предугадать. Но Алиса преодолевает препятствия и становится Королевой, оставаясь в то же время веселой и непосредственной девочкой. «Девочкой ушедших дней, давней радостью моей», – так написал Кэрролл в заключительном стихотворении.
В 1959 г. в Центральном парке Нью-Йорка была установлена бронзовая скульптурная группа героям сказок Кэрролла скульптора Хосе де Крифт. В центре композиции на шляпке большого гриба сидит Алиса, а вокруг столпились персонажи сказок: Мартовский Заяц, Болванщик, Чеширский Кот, Мышь.
В Москве на улице Щербаковской во дворе одного из домов установлена статуя опаздывающего белого Кролика. Он в сюртуке, с цилиндром на голове, перескакивая через пенек, бежит в сторону улицы. В лапах у него – трость и часы.
Памятники героям Кэрролла есть в Австралии, Великобритании, Японии и других странах.
За прошедшие более чем 150 лет сказка об Алисе сотни раз инсценировалась, по ней снимались теле- и кинофильмы. Она стала самой знаменитой и любимой во всем мире английской сказкой.
«Алиса в Стране чудес» и «Зазеркалье» принадлежат к жанру литературной сказки, вместе с тем их отличает от всех известных нам сказок прежде всего особая организация временных и пространственных отношений. И здесь Кэрролл оригинален, предлагая свои решения, во многом качественно иные, чем в современной ему (в широком смысле слова) литературной сказке.
Говоря о творчестве Льюиса Кэрролла, исследователи употребляют обычно термин «нонсенс». Термин этот прочно вошел в литературоведение, однако теоретической разработки не получил. В нонсенсе, все неясно, неопределенно, зыбко. Нонсенсу, как и различным жанрам романтизма классического периода, свойственно решительное неприятие буржуазной действительности, энергичное и недвусмысленное отталкивание от нее. Нонсенс переиначивает обычные жизненные связи, однако совсем не означает просто «бессмыслицу», «чепуху» - в нем кроется некий глубинный смысл Однако, что за смысл в нем кроется, это каждый трактует по-своему.
Термин «нонсенс» трактуется многими исследователями весьма вольно. В литературно-критических текстах он используется как в узком, так и в более широком смысле. В первом случае этот термин обозначает некий жанр или, вернее, жанровую разновидность: сказка-нонсенс (это об «Алисе в Стране чудес» и «Зазеркалье» в целом), стихотворение-нонсенс (это о «Бармаглоте» или о том стишке, который прочитал Алисе Шалтай-Болтай), поэма-нонсенс («Охота на Снарка»).
Вместе с тем термин «нонсенс» часто используют имея в виду творческий метод Кэрролла.
Нередко в нонсенсе видят своеобразную аллегорию, «подстановку», «скрытый код» для описания вполне реальных событий. Чаще всего Кэрролла «расшифровывают» биографическим методом, подставляя под сказочные события «Страны чудес» и «Зазеркалья» события домашней оксфордской жизни, то, что происходило либо в семействе Лидделлов в пору, когда возникли сказки, либо с самим доктором и с его близкими, которых знали дети ректора Крайст Чёрч. Возникшие в своем первоначальном замысле как домашнее развлечение, импровизация, в которой участвовали и сами слушатели, сказки об Алисе, действительно, связаны со всеми этими людьми и происшествиями. Как известно, центральная героиня обеих сказок - это Алиса Лидделл. Ее сестры Лорина и Эдит также «участвуют» в «Стране чудес»: это орленок Эд (Эдит, младшая сестра) и австралийский попугайчик Лори (Лорина), который то и дело твердит: «Я старше, чем ты, и лучше знаю, что к чему!» (1.26). В той же главе «Море слез» появляются и другие «удивительные существа»: Робин-Гусь (Робинсон Дакворт) и птица Додо (Доджсон) или в частности выдержка из учебника истории, которую Мышь зачитывает с важным видом (гл. III. «Бег по кругу и длинный рассказ»). Как выяснил Р. Л. Грин, приводимая выдержка взята из вышедшего в 1862 г. учебника истории Хэвилленда Чемпелла, по которому занимались девочки Лидделл. Есть в сказке и другие цитаты из учебников -- латыни и французского языка, хорошо знакомые сестрам Лидделл (гл. II. «Море слез»).
«Приключения Алисы в Стране чудес» и «Алису в Зазеркалье» можно, пожалуй, без преувеличения назвать двумя вершинами жанра нонсенса.
Сказки-экспромты Л. Кэрролла с полным правом можно назвать литературными. Во-первых, и «Алиса в Стране Чудес», и «Алиса в Зазеркалье», и «Охота на Снарка» и др. в своей основе опираются на фольклорные традиции (персонажи, манера повествования и т.д.). Во-вторых, в сказках Кэрролла присутствует игровое начало, которое проявляется в загадках, разнообразных заданиях героям, всевозможных препятствиях. В-третьих, в отличие от традиционной сказки, литературная сказка имеет своего автора. Авторское начало в сказках Кэрролла проявляется в словесных штампах («Вполне возможно», «Сказать по правде», «Видишь ли» и т.д.). И, наконец, литературная сказка Л. Кэрролла с удивительной гармонией сочетает в себе фантастическое и реальное: обычная девочка Алиса попадает в сказочный мир. Таким образом реальная основа выступает фоном для фантастических событий. Однако писатель трансформирует этот жанр в соответствии со своим творческим замыслом. Он использует способ «сна», использует авторские пародии как элементы «игры в нонсенс». Юмор в произведениях Льюиса Кэрролла, по выражению Честертона, вечно «танцует» между бессмыслицей и смыслом.
Процесс этот чрезвычайно наглядно демонстрируют так называемые пародии Кэрролла, в которых на первое место, конечно, выступает пародическая форма. Пародичность формы, т. е. использование «макета», «костяка» исходного образца, выступает в различных «пародиях» с разной степенью проясненности. В иных она видна отчетливо («Филин», «Крокодильчик», «Папа Вильям»), в других присутствует лишь как легкая «подмалевка» (песня Белого Рыцаря, «Морж и Плотник»). Третьи, как, например, «Колыбельная» Герцогини, представляют собой среднее, промежуточное звено. Разл
Вероятно, можно сказать, что «пародии» Кэрролла, строго говоря, стоят (все с теми же градациями) между двумя крайностями пародичности и пародийности . Они представляют собой структуры, отдельные компоненты которых подвергаются по прихоти автора самым неожиданным и произвольным изменениям («Любите!» на «Лупите!», трудолюбивая «пчелка» на кровожадного «крокодила», «звезда» на «филина» и пр.) . Силы порядка и беспорядка достигают в «пародиях» Кэрролла, этих маленьких слепках нонсенса в целом, редкостного равновесия. Мы ощущаем ясно как упорядоченную (исходный образец), так и разупорядочную форму (сама пародия) слившихся в единую структуру образов, в которых, с согласия или без согласия автора, звучит и легкий отзвук пародийности.
